Вокруг мир ходил ходуном. Голова кружилась со сверхзвуковой скоростью! Тело почти не чувствовалось; оно всё какое-то чужое, неестественное, и кажется, что болит каждый атом в отдельности.
Как двигаться в таком состоянии? А двигаться надо – это я отлично понимал, потому что кругом постепенно поднимался сильный шум. Что за шум? Хрен его знает! Но шум этот наводил сильный страх; да и то, что происходит вокруг – не лучше. Неподалёку два трупа; слева – чья-то оторванная рука, чуть дальше – сапог с торчащей из него кровавой костью; в коряге застряло тело… Нет, это уже не тело, это ошмёток, в котором перемешана одежда, мясо, волосы, желтоватые кости, гранаты, обрубок винтовки, бинокль…
С другой стороны доносился предсмертный вопль одного из солдат. Я повернул голову. У него нет нижней части тела. Рядом лежал командир – я узнал его. У командира тоже всё печально: правой руки нет, полчерепа разворочено, но он почему-то мог двигаться и полз к солдату. Поняв, что не доберётся до него, командир левой рукой достал что-то типа пистолета и, не задумываясь, стрельнул бедняге в голову.
Затем, перевёл взгляд на меня.
Я почувствовал быстрые мурашки по телу, которые сжали кожу. Неужели и меня застрелит? Но нет. Он что-то сказал мне, но из-за гула не было слышно, а потом приставил к своему виску дуло и нажал на спусковой крючок.
Жутко. Страшно. Омерзительно.
Меня колотила сильная дрожь. Руки тряслись, зубы стучали, дыхание врывалось резкими, отрывистыми толчками, набивая лёгкие воздухом, словно ватой. Трудно дышать. Неужели, мой скафандр вышел из строя? Ну, при таких обстоятельствах – это возможно.
Над головой снова пронёсся ураган. Что это за хрень, чёрт возьми?!
Я натужно поднял голову вверх и увидел, как над кустарником планирует что-то типа самолёта. Белый летательный аппарат чётко виден. Пронесясь надо мной, он снизил скорость и завис над чем-то, что лежало на земле.
Мне не видно, что там… Но это уже и не важно, потому что снизу самолёта вырвался поток плазмы, окутав метров десять в диаметре сильнейшим свечением. Я отвернулся. Жара не почувствовал благодаря скафандру, который всё ещё мог реагировать на обстоятельства, хотя волна воздуха от эпицентра взрыва толкнула и перевернула меня на бок. В голове промелькнула мысль, что скафандр в рабочем состоянии…
В голове снова зашумело. Потоки крови пульсировали в висках. Зрение терялось. Хреново. Сейчас отключусь. Тошнит…
Звуки тухнут… мир меркнет… боль уходит… тело немеет…
Тишина…
И вдруг меня кто-то толкает. Ничего не видно. Мгла. Из последних сил я открыл глаза и увидел размытое изображение какого-то человека, что склонился надо мной. Он размахивал руками, наверное, что-то кричал, а потом… Чёрт его знает, что это! Я почувствовал резкий укол в ногу. Всё тело словно прошило молнией. Секунда – и по телу разошелся жар. К горлу подкатил комок, практически полностью перекрывший дыхание.
Но ещё через секунду тело словно бы надулось, как воздушный шарик. Я ощущал каждый палец, каждое движение, боль растворилась, а тело стало словно бы деревянным – каким-то не моим.
Этот человек потянулся ко мне.
Кто он? Что ему нужно? Оставь меня в покое, придурок!
Но в следующее мгновение, когда зрение ещё больше прояснилось, а в голове появилось подобие здравого смысла, я увидел, что этот человек – тот самый трубач. Это он! Живой. Но, какой-то похудевший. Интересно, что же с ним случилось? И он тянул меня куда-то.
Он меня спасает! Чёрт! Он точно меня спасает! Не могу поверить…
Трубач тащил меня по земле. Я понимал, что должен хоть как-то помочь ему, но руки и ноги плохо слушались, – я их почти не ощущал.
Внезапно что-то взревело, пронеслось над головой. Свист, а затем яростный удар. Взрывная волна выбила из меня остатки сознания.
В этот момент мир был поставлен «на паузу» – я отключился.
СТАДИЯ ТРИ. 3.1
Такое чувство, что голова болтается, как у сломанной куклы. Туда-сюда, туда-сюда…
Звук… Какой-то звук…
Это голос.
Человеческий.
Да.
Только сейчас понял, что меня трясут. Трясёт тот, который что-то говорит. Что же он говорит? Его голос одновременно похож на хруст костей, на чавканье большого зверя, на гул водопада и лай собаки. Смешной, страшный и странный голос.
Но, очевидно, я ещё не до конца очнулся, поэтому мне кажется всякая чепуха.
В носу приторный запах чего-то резкого, вонючего, обжигающего. Лицо горело, как от большой температуры. В теле вялость, мелкая дрожь, веки свинцовые, в висках давило и очень хотелось спать. Я молил про себя неведомое божество: ну, можно ещё поспать, можно ещё, хоть немного… Так не хочу двигаться!..