– Говорю, - ухмыльнулся я.
– Ну, и всё, - кивнул он. – Моё дело маленькое: отвести тебя в штаб, а там пусть начальство голову ломает, агент ты или не агент. У них головы большие, ломать есть чего! Пусть думают!
Он ещё раз кивнул; я кивнул в ответ.
Молчим.
Он тяжело вздохнул, погладил ушибленную щёку и посмотрел на генератор купола; удручённо покачал головой – очевидно, заряда осталось совсем мало – и облокотился о скалу спиной.
– Устал я, - проговорил он.
– Война…
– Будь она неладна… - отозвался он.
– Ты хоть кем служишь-то?
– Я? Я связист.
– А! Так вот, почему ты был тогда обвешан всякими штуками!
– Да. Обмундирование весило почти шестьдесят пять килограммов. Потаскай эту хрень целый день! Сдохнуть можно!
– А что это за труба у тебя на голове была? – спросил я и не смог сдержать улыбки.
– Да… фонарь, ёж твою роту! Командир, дурака кусок, приказал! Напяливай, говорит, будешь светить нам ночью! Я говорю, так не ночь же ещё! А он, падла, напяливай, гад, это приказ, твою дивизию! А она весит, гад, три килограмма! К моим-то побрякушкам ещё плюсом! Тоже гнида ещё та, командир тот!
– А я заметил, что он какой-то странный.
– Был! Странный. Сейчас мёртвый. Застрелился он.
– Я видел.
– Видел?! Когда?
– Когда валялся там оглушённый.
– А, ну да, ты же рядом там был.
– А как ты́ остался невредим? – после небольшой паузы спросил я.
– Как? Меня отбросило волной, и я упал в зыбучий песок. Песок смягчил удар. Думал засосет, но коряга под руку попалась. Вылез. Все мои штуки, конечно, по росе пошли, я их выкинул. Потом увидел живого. Тебя. Ну, думаю, надо отволочь бедолагу подальше. Вколол тебе потом адского адреналинчика, и ты выжил.
– Чего вколол?
– Это наши химики чего-то там нахимичили. Адреналин со всякими нелегальными добавками. Человек боли не чует, прыгает, бегает, живой становится, а раны быстрей заживают. В общем, нахимичили там чёрте чего. Но помогает! А что! Ты вон оклемался. Да и я хапанул немного, так, для бодрости.
– Наркотик, что ли?
– Вот придём на базу, спросишь у них сам, понятно! Да мне до росы, что они там нахимичили! Главное, что помогает не свихнуться и бегать, как козёл! Во. Понял?
– Ну да.
Снова сидим молчим. В голове крутился ещё один вопрос, но задавать его я не решился: почему здесь, около Реера, идут военные действия, ведь известно же (да и Инструктор ничего такого не рассказывал), что война не добралась до этой системы; тем более, Реер очень далеко от фронта. Что это всё значит? Не решился задать этот вопрос, потому что я-то для моего собеседника – тайный агент Элкапирро, поэтому должен знать всю подноготную; Элкапирро убит не так уж и давно, а нападение на Маану должно было планироваться задолго, – это не сиюминутное решение; нужно хорошо всё просчитать, сопоставить тактические ходы, организовать; наверняка, планировал эту атаку именно Элкапирро, а я – его агент – должен был быть в курсе. А я не в курсе. Какой же я тогда агент?
Не буду спрашивать. Надеюсь, узнаю по ходу дела; надо просто слушать внимательно.
Трубач сидел тихо с закрытыми глазами.
Трубач… Он же сказал, как его имя, а я… Чёрт! Я забыл, как его зовут! Переспросить? Нельзя. Я сказал, что я наполовину киппон, а любой киппон должен запросто запоминать все эти вычурные и сложные имена. Что делать? Как теперь к нему обращаться? Чёрт… Промашка. Я всё-таки хреновый тайный агент!
Ну, ничего, на ошибках учатся; жизнь меня закинула в эту кашу, значит, судьба такая, и я думаю, судьба – не дура, она дала мне шанс попрактиковаться. Буду воспринимать это так.
С трубачом просто и можно позволить себе сделать пару ошибок. Главное, впредь такие ошибки не допускать. Потому что дальше, если вырвусь отсюда, будет гораздо сложнее.
О чём вообще думал тот Инструктор, посылая неопытного зэка в такое дело?! Понадеялся на мой ум? Или на случай? Не знаю. Но я здесь, и теперь надо выкручиваться, как бы не было тяжело.
Он всё ещё сидит с закрытыми глазами. Устал бедолага. Да и я тоже чувствовал себя не лучше.
И в этот момент что-то тихо пискнуло.
Ну вот, и всё. Так пищит генератор купола, когда разряжается.
Размытая картинка мира медленно получила резкость. Дохнул ветерок. Наши шлемы автоматически активировались, оградив нас от удушливой атмосферы.
Трубач открыл глаза и осмотрелся.
– Всё, - сказал он. – Лафа закончилась. Вставай, вюр Кирпе.
В отличии от меня, он запомнил моё имя! Ну да, ему проще было, – он знал его заранее.
– Куда пойдём? – спросил я.
Он молча махнул рукой куда-то вверх по склону и пошёл, не оборачиваясь.
Странно. Он оставил меня одного. Почему? Неужели, доверяет? Ну, ладно… пойду за ним. Что ещё мне остаётся? Корабля нет, идти некуда, я на чужой планете, война… Только за ним, больше некуда. Поймает меня кто-нибудь ещё, кто знает, что со мной сделает! А этот… трубач!.. какой-то простой, бесхитростный, даже добрый.