3.2
Я шёл и смотрел ему в спину.
Поднимались мы по крутому склону. Шли медленно. Трубач внимательно смотрел под ноги; очевидно, опасался муравьёв. Мне, кстати, тоже не мешало бы также смотреть, а то ещё, чего доброго, познакомлюсь с этими милыми био-букашками.
Где-то вверху маячила вершина. До неё метров двести.
Как и говорил трубач, свет быстро менялся. Планета входила в «красную зону». Потемнело, стало немного жутковато. Красный свет всё больше концентрировался, меняя всё вокруг. Планета всё больше напоминала ад.
Хотелось бы увидеть этого громадного космического соседа, вокруг которого крутилась эта планета, но атмосфера тут такая плотная, что ничего не видно; раньше она была серая, а теперь потяжелела, окрасилась сначала охрой, а теперь превратилась в давящую, угнетающую красноту, которая словно кровавая бездна, всё сгущалась и сгущалась.
Темнело на глазах. Не прошли мы и ста метров, как вокруг стало всё тёмно-красным. Даже некогда жёлтая сера под ногами потемнела и покрылась словно бы ржавчиной.
Поднялся ветер. Мой спутник обернулся и сказал, чтобы я был начеку, – ветер ни с того, ни с сего может так рвануть, что сдует с этой скалы и полечу я вниз, как бревно. Поблагодарил. Принял к сведению. Шёл аккуратно. Каждый шаг просматривал на наличие букашек и твёрдой поверхности. Иногда под ноги попадались крупные камешки, наступив на которые нога могла подвернуться; уклон здесь опасный, сорваться вниз – пара пустяков. Приходилось придерживаться за большие валуны, которые изредка попадались на пути.
Вершина почти рядом. Интересно, что там? Надеюсь, ничего плохого… Да, надежда слабая.
Резкий порыв ветра заставил остановиться. Меня качнуло, но всё же я смог удержаться на ногах. Трубач многозначительно кивнул и махнул, мол, пойдём дальше. Пошли.
Ветер дул всё сильнее. Небо было уже совсем красное. Темно. Жутко. За каждым камешком мерещились ужасные твари. Тени ползли, словно живые. Кровавая атмосфера наполняла всю душу и вгрызалась в мозг своими клыками.
И вот мы наконец дошли. Ветер обдал нас песком, пролетев мимо, как невидимый и грозный призрак.
Голова немного кружилась; кто знает, от чего? Может, от перепада давления, а может, от той мачмалы, которую вколол мне трубач. Но чувствовал я себя действительно неплохо. Могло быть и хуже.
Трубач вдруг резко поднял руку, согнув её в локте.
Что-то случилось; он что-то заметил. Что? Или кого?
Я попытался выглянуть из-за его спины. Неудобно тут, одна нога стоит на крае камня, а вторая висит в воздухе. Надо бы взобраться повыше – там есть маленькая площадка, на которой можно даже присесть.
Трубач молча двинулся вперёд. Махнул мне. Я сдвинулся с места. О площадке, на которой можно было посидеть, пришлось забыть. Тело ныло, но расслабляться нельзя.
Идём; теперь уже вниз.
Вниз идти сложнее, ноги так и норовили соскользнуть куда-то в пропасть. Держаться не за что. Единственное, что спасает – более пологий склон, чем тот, по которому мы поднимались.
Вдали виднелась возвышенность. Это, наверное, и есть та сопка, о которой говорил мой проводник. Но он говорил о второй сопке, значит, нам нужно перемахнуть через эту, а потом через вторую, и только там, внизу, будет база. Путь неблизкий, чёрт возьми!
Впереди – нагромождение камней. Если и есть там тропинка, то очень сложная. Придётся карабкаться.
Пока шли мы без приключений, и это очень хорошо. Пусть так и будет.
Но прескверный закон подлости всё же сыграл свою партию. Трубач снова остановился, всматриваясь куда-то вниз.
Спросить, что там? Я, например, ничего не вижу! Но он сам приблизился к моему уху и тихонько произнёс:
– Движение. Я его видел ещё там.
Он махнул за спину.
– Кто это?
– Ты меня спрашиваешь?
– Да, - бесхитростно ответил я, и только потом понял, что вопрос трубача – это сарказм. Так, надо собраться; что-то я совсем расклеился. Нельзя так.
Задача: склеить лоскуты своих растрепавшихся нервов воедино!
А трубач снова потихоньку пошёл вперёд. Я – за ним. Пытался не отставать.
Мы дошли уже до больших валунов. Здесь дороги вообще не было; приходилось карабкаться на каждый валун, затем прыгать и взбираться на следующий. Спрыгнув с очередного валуна, трубач вдруг застыл на месте. Следом спрыгнул я и понял, что случилось и на что он смотрит.
Между камнями лежали три трупа. Видимых повреждений не было, но ни у кого из них не было шлемов. Задохнулись. Их скафандры пришли в негодность. Но почему? Что случилось?