– Эй, милая.
– О, Рэй... ты снова с нами!
– Чертовы шнурки, – Леннокс смотрит на туфли. – постоянно развязываются. Я собираюсь в бар, что тебе взять?
– Красное, выбери сам, но только не мерло, – говорит Кармел.
Он улыбается с наигранной легкостью, а затем его будто окатывают ледяной водой, дыхание перехватывает: он снова встречается глазами с чудовищем. Они не могут избежать взгляда друг друга. Ответом на его короткий кивок служит холодная, натянутая улыбка, хотя в ней нет и следа узнавания. Но все же что-то в этом лице выдает настороженность.
Но я же тогда пацаном был. Не может же он узнать меня сейчас?
Проходя мимо, Леннокс сбросает на чудовище еще один взгляд. Оно снова разговаривает с Кармел.
У него выпуклый второй подбородок, который с возрастом появляется у многих мужчин. В его глазах сначала мелькает удивление, похожее на робость, но затем вспыхивает пугающая агрессивность. Леннокс знает, что один из двух взглядов –всего лишь маска, притворство. С успешным бизнесменом сложно угадать, какой именно.
Но эту змеиную рожу ни с кем не спутаешь. Этот маленький язык, играющий на полных губах. Мелкие глазки под этими густыми бровями. Туннель... туннель, мать его...
Кармел покидает свою компанию и следует за Ленноксом к бару, как раз в тот момент, когда ему удается привлечь внимание перегруженной барменши. Заказывая два бокала шираза, он чувствует, как пот выступает у него на шее и стекает по спине. Он поднимает один бокал. Рука так сильно дрожит, что ему приходится, не сделав ни глотка, опустить ее на мраморную стойку бара, чтобы она не заметила.
– Это мой? – Малиновые ноготки Кармел постукивают по стеклу, как когти в игровых автоматах, хватающие безделушку и поднимающие ее с полированной поверхности.
– Ага.
– Тебе правда не очень скучно?
– Нет... конечно, нет. Неловко вышло, а я не хотел подавать виду перед твоими друзьями, но меня немного подташнивало: как будто я съел что-то не то, – и его хрипловатое покашливание не был наигранным. В такие моменты оно на самом деле возвращалось.
– Ой, как обидно. Тебе уже получше?
– Да, худшее, кажется, уже позади, – бодро произносит Леннокс, борясь с низким, как у астматика, хрипом и оглядываясь на чудовище.
Но почему здесь? Кто он такой?
Сердце у Леннокса снова начинает колотиться, а внутри поднимается удушающая ярость. Он пытается вдохнуть поглубже. Сейчас он понимает, каково это. Все эти годы в отделе тяжких он пытался опрашивать людей, которые были в таком же состоянии, как он сейчас: разрываемые изнутри страхом и яростью. Ничто тебя к такому не может подготовить. Это просто безумие. Наркотик. Яд.
– Кто, хм... кто этот чувак, с которым ты говорила?
– Мэтью Кардингворт – очень важный покровитель университета и моего факультета в частности. Он финансирует наш новый центр химических исследований и большой проект, который я возглавляю, – с уважением мурлычет Кармел.
Леннокс кивает. Вспоминает, что Кармел как-то провозила его мимо строительной площадки новой лаборатории по пути в университет, рядом со стадионом футбольного клуба "Брайтон энд Хоув Альбион".
– Он очень известный местный бизнесмен. Владеет этим заведением, а также аукционным залом и долей в нескольких ночных клубах. Но основной капитал он заработал на сделках с недвижимостью. Он по-настоящему богат, – заканчивает она с заметным восхищением, даже благоговением.
Леннокс проводит языком по губам, воодушевленный этим открытием. У чудовища есть имя: Мэтью Кардингуорт.
Оно настоящее. Оно может страдать. Оно чувствует боль. И оно, блин, почувствует всю долбаную боль в мире. Ты об этом позаботишься.
Леннокс снова оглядывает Кардингуорта. Чувствует, как его тело восстает против разума: его прошибает пот, сердцебиение учащается, а челюсти сводит от напряжения. Ему удается подавить этот приступ.
Бояться больше нельзя: ты теперь не обосравшийся пацан в туннеле. Это всего лишь жалкий пожилой ублюдок. Он в твоих руках. Он, гад, теперь твой. Выследить. Загнать, как дикого зверя. Наслаждаться каждой секундой будущей мести, ведь ты так долго ее ждал! И вот он здесь!
И Рэй Леннокс внезапно понимает, что никогда еще не чувствовал себя настолько живым. В голове его звонят восторженные колокола. Кровь быстрее струится по жилам. Эти ощущения сильнее, чем новая влюбленность. Это его миссия. Его призвание. Его судьба. И вот он у цели. Он не отрывает взгляда от Мэтью Кардингуорта.
Может, окружающие уже заметили? Так, спокойно.