Тут Кармел замечает, что Леннокс очнулся.
– РЭЙ! Скажи ей!
Рэю Ленноксу едва удается держать над поверхностью голову, изо всех сил пытаясь наполнить легкие воздухом. – ЭТО ПРАВДА, МОНА, – кричит он, перекрывая неумолимый рев мотора. – Зачем бы еще я здесь оказался? Фил меня чуть не убил, а Ральфа Тренча порубил на куски его собственным мечом, тем самым, с которым он и на меня напал!
– Фил и Марко с нами, – и она презрительно указывает на Кармел: – Они хотя бы правду говорят!
– Они манипулировали Кардингуортом, – рявкает Леннокс, изо всех сил стараясь не выдать отчаяния в голосе, а бетон продолжает заливать яму. Он уже видит только кончики пальцев на ногах. – Они и тобой будут манипулировать! Они всех используют в своих целях!
Мона снова указывает на Кармел.
– Эта сука убила Мэта!
– Ты же не такая, – умоляет Кармел.
Леннокс решает пойти ва-банк и кричит ей:
– Нет, такая. Вот именно такая она и есть!
Мона дергается, как от удара, но смотрит на Леннокса так, словно только сейчас увидела его.
– Да что ты знаешь?!
– Они нас победили, - говорит ей Леннокс, пытаясь придать голосу обреченную покорность и напрягая шею, чтобы удержать голову над бетоном, заливающим его связанное тело. – Они выиграли. Отравили нас своим ядом. Они нами управляют. Эти ублюдки, насилующие детей, убивающие и обливающие кислотой взрослых! Мы все именно такие, какими они хотят нас видеть, – и он поворачивает голову в сторону Кармел. – Все мы!
Единственный глаз Моны сердито смотрит сначала на Леннокса, потом на жидкий цемент, льющийся на него. Она делает глубокий вдох и нажимает красную кнопку. Рев мотора стихает, и поток бетона быстро превращается в тонкую струйку.
Звенящую в ушах тишину разрезает голос Кармел.
– Слава Богу! Теперь помоги нам выбраться, Мона, прошу!
– Пошла ты, психованная тварь, убийца, сами разбирайтесь. – Леннокс наблюдает, как Мона орет на Кармел. – Даррен уже едет сюда! Меня он не тронет, потому что я заплатила Марко и Филу, чтобы они взяли в заложники его сына. Но когда он вас тут найдет, забавный будет съезд психопатов. В отличие от тебя, я не убийца, – она поворачивается к Ленноксу. – Спасибо, блин, что напомнил, Рэй, а вот Даррен Ноулз с удовольствием с вами разделается, – Она поворачивается и уходит.
– Кармел... – Леннокс поворачивается к ней.
Из общей массы бетона вокруг нее виднеется только ее лицо.
– Рэй! Это, блин... я не могу...
– Послушай, старайся удержать голову на поверхности, – Леннокс пытается говорить спокойно, все время думая о том, насколько безнадежна ситуация. Они скоро будут замурованы в цементе. Даже если они не задохнутся, то станут пленниками психопата, который подвергнет их ужасным пыткам. Но снова его тело, вопреки доводам разума, кричит: "НЕ СДАВАЙСЯ". – Не опускай ее обратно в цемент!
– Я пытаюсь, Рэй, – сердито шипит Кармел. – но у меня шея адски болит… Слушай, нож все еще у меня в заднем кармане, и мне удалось его вытащить… Я пытаюсь разрезать стяжки на руках…
– Зашибись, да, Кармел, детка! Продолжай в том же духе, – восклицает он. – Держи голову повыше, но старайся двигать ею из стороны в сторону, – говорит Леннокс, сам делая такие движения. Но цемент начинает схватываться, будто холодные тиски все сильнее сжимают его. Хорошо то, что он затвердевает у него за головой, что помогает удержать ее на поверхности.
– Не могу разрезать, всем своим весом ведь на нож навалилась, – произносит, задыхаясь, Кармел, потом закашливается и выплевывает сгусток цемента. – Блин...
Леннокс чувствует, как начинает мочиться в штаны. Интересно, вдруг от этого цемент не так быстро схватится.
– Продолжай пилить, – умоляет он, понимая, что от удушения их может "спасти" только Ноулз. Теперь из вязкой массы видны только их лица и пальцы ног, и он не может думать о страшных пытках, которым их могут подвергнуть.
– Я, блин, пытаюсь… Не уверена, что из этого что-то выйдет... А, это бесполезно, Рэй… – стонет Кармел, а затем вдруг кричит: – Е-мое, кажется получается... Похоже, одна рука освободилась!
– Да! Сможешь ее из-под себя достать?
– Надеюсь... Это трудно, я на ней лежу, и этот чертов бетон действительно твердеет!
– Пожалуйста, постарайся, милая... – Леннокс уже почти не может повернуть голову. Такое ощущение, что его зажало заклинившим подголовником в самолете. Он переводит взгляд влево как раз в тот момент, когда показывается выскакивает серая рука. – Да! Детка, ты, блин, это сделала!
– Ага... теперь с ее помощью попробую освободить другую руку, – и Кармел переносит левую руку на другую сторону и погружает ее в густеющий цемент. Она находит свою правую руку и помогает ей оказаться на поверхности. – Вот и хорошо, – выдыхает она, и обе руки оказываются в поле зрения Леннокса.