Пока он разглагольствует, Леннокс читает сообщения от Кармел:
"Анджела на все готова! Я думаю, она тебя реально хочет! Ты с нами сделаешь, что захочешь. Ну как?"
Надо будет позволить этому ублюдку раздеться, чтобы все увидели его пузо. А потом ты его раскроешь, и все узнают правду. ЭТА ТВАРЬ - ПРОКЛЯТОЕ ЧУДОВИЩЕ. ТЫ, МЭТ КАРДИНГУОРТ, СВОЛОЧЬ ПРОКЛЯТАЯ. СКАЖИ ИМ! РАССКАЖИ ИМ ПРО ЧЕРТОВ ТУННЕЛЬ!
Он так сильно сжал подлокотники, что пальцы побелели.
– ...понятно было, что я считал себя лучшим кандидатом на эту роль: ясное дело! Но разве я завидовал Джерри Батлеру? Конечно, нет! Что, ну это жизнь. Надо двигаться дальше. Но больше всего меня задалбывают режиссеры, которые почему-то считают...
Леннокс не будет сам раздеваться до последнего. Он подождет, пока это сделает Кардингуорт, чтобы они все смогли увидеть этого ублюдка – голого, внезапно такого же уязвимого, каким он сделал Рэя Леннокса и Леса Броуди много лет назад в том темном призрачном туннеле. Он презрительно покажет на Кардингуорта пальцем...
Вот этот извращенец надругался над молодым парнем. ВСЕГО ЛИШЬ ПАЦАНОМ, КОТОРОМУ БЫЛО ОДИННАДЦАТЬ!
– ...потому что я чувствую, что посвятил свою жизнь профессии, которая все чаще отворачивается от меня!
– Ага...
– Ты даже и близко себе не можешь представить, каково это, Рэйми. Никто, если сам этого не пережил, не сможет понять, как выматывают эти постоянные отказы, и да, конечно, в некотором смысле это делает тебя сильнее, но, в конце концов, это так разрушает твою душу, что…
Ты раздавишь его, будешь смотреть, как они корчится под твоим ботинком. Увидимся в суде, скажешь ты этому ублюдку. Ты увидишь, как его друзья смотрят на него, жалкую тварь, распростертую на полу, а потом на тебя, не веря своим глазам. ОН БУДЕТ ЛЕЖАТЬ, РАСТОПТАННЫЙ, И СКУЛИТЬ, ЧТО ВСЕ ЭТО БЫЛО УЖАСНОЙ ОШИБКОЙ, НО ТЫ ЗАГЛЯНЕШЬ В ЭТИ ХИТРЫЕ, КАК У ХОРЬКА, НО СЕЙЧАС ПОЛНЫЕ УЖАСА, ГЛАЗА И ПОЙМЕШЬ!
Внезапно Стюарт придвигается к нему поближе:
– Ты ведь даже не слушаешь, что я говорю, не так ли, Рэйми? Я имею в виду, слушаешь, но не слышишь. Мне плохо; мне больно, и я тут душу изливаю своему родному брату, и...
– Ты говорил про отказы, Стюарт, и про то, что это удел всех актеров.
– Да, да, конечно, молодец, но еще про то, как сильно это разрушает душу!
Рэй Леннокс поворачивается на сиденье и обхватывает голову брата обеими руками. Смотрит тому в глаза, неподвижным, немного безумным взглядом.
– Ты сильнее, Стю, сильнее, чем ты думаешь. И я тебя люблю. Помни об этом. Может, я этого никогда не говорил, но это правда. Братишка мой, – и он целует его в лоб, а потом, поймав встревоженный взгляд стюардессы, опускает руки и слабо ей улыбается.
– Ну, спасибо… Я тоже тебя люблю, – отвечает Стюарт с горячей убежденностью, будто впервые увидев брата. – У тебя все нормально?
– Лучше не бывает, – рычит в ответ Леннокс, тихим, но дрожащим от ярости голосом. Он стучит костяшками пальцев по стеклу иллюминатора. – Ко мне едет погостить мой братишка, а моя подружка готовит какое-то сексуальное приключение!
– Круто... Что бы это ни было, похоже, ты действительно на взводе!
– Вот это ты верно подметил!
КАРДИНГУОРТУ НЕ ЖИТЬ!
Система коммерческого железнодорожного транспорта на юго-востоке Англии, по-видимому, существует для того, чтобы высасывать из местных жителей всякий интерес к жизни. Запас адреналина у Леннокса уже иссякает, пока поезд из аэропорта в Гэтвике до Брайтона опаздывает из-за технических работ. К тому времени, как они въезжают в город, его одолевает изнурительная тоска. Это настроение передалось и Стюарту, который на вокзале не стал жаловаться, когда Леннокс решил поймать такси, хотя сам только что сообщил брату, что до Сассекс-сквер всего двадцать пять минут приятной прогулки по оживленным улицам, а у самого Стюарта из багажа только маленький чемодан на колесиках. Но по пути слишком много пабов, и он боится, что его брат, вероятно, скоро и так все их найдет.