Кардингуорт замечает, как Леннокс следит за результатами футбольных матчей, появляющимися на экране телевизора.
– Я не пытаюсь уйти от темы, но ты увлекаешься футболом, Рэй?
– Футбиком-то? Так-то да, – отвечает он, и Анджела с Кармел разочарованно вздыхают.
– Анджела говорила, ты из Эдинбурга, – и Кардингуорт получает от нее добродушный тычок локтем под ребра. – За "Хибс" или за "Хартс" топишь?
Леннокса удивляет, что Кардингуорт знает про два ведущих клубах Эдинбурга, поскольку представление большинства англичан о шотландском футболе не идет дальше опостылевшего дерби двух клубов из Глазго. Хотя тот факт, что "Хибс" были упомянуты первыми, не так его вдохновляет.
– "Хартс", – кивает Леннокс. – В этом сезоне дела неплохо идут. А "Брайтон" нормально играет, с тех пор как переехали на новый стадион. Клевая арена.
– Господи, у меня же там курица, – Кармел встает и идет на кухню, показывая Анджеле следовать за ней.
– Да, это принесло большую пользу клубу и городу в целом, – мурлычет Кардингуорт, глядя на удаляющуюся Анджелу. – Бывал там?
– Нет, хотя надо бы достать билеты на какую-нибудь игру.
– Не стоит, у меня ложа есть, приходи, когда захочешь.
– Да?
– Ну, конечно, – Кардингуорт кладет свой телефон на кофейный столик перед Ленноксом. – Забей свой номер, и будем на связи.
Ошарашенному Ленноксу остается только согласиться. Через минуту, вернув телефон, он получает сообщение, испытывая прилив необъяснимой благодарности. – Спасибо.
Е-мое... не может же эта тварь так хорошо притворяться! Он действительно раньше меня не видел. В друзья, блин, набивается... не мог же он тогда быть среди тех, в туннеле...
– Звони в любое время, только предупреди за пару дней, и я организую для тебя два места в VIP-ложе на любую игру: отличный обзор, свой бар, все дела.
Леннокса поражает, что Кардингуорт не только обаятелен, но и, возможно, он самый приветливый и отзывчивый человек из всех, кого он встречал.
Поведение этого козла кажется правдоподобным, но ты бы так не отреагировал, если бы он на самом деле был таким святым, каким хочет казаться…
Анджела выглядывает из кухни.
– Что ж, похоже, мы переключились со скучного секса на захватывающий футбол, – говорит она с мрачностью, которая кажется лишь отчасти наигранной.
Кармел более прямолинейна.
– Поверить не могу, что двое мужиков, оба значительно старше нас, пытаются отговорить нас от группового секса, – Она с презрением смотрит на Леннокса и Кардингуорта. – Это сильный удар по самолюбию…
Что за фигня такая? Сам не могу поверить. Что задумал этот Кардингуорт?
– Как тебе в Брайтоне после Эдинбурга, Рэй? – спрашивает его Кардингуорт, демонстративно игнорируя жалобы женщин. Ничуть не обидевшись, Кармел отступает на шаг, переводя взгляд с одного мужчины на другого, как будто она только что переступила черту дозволенного. Это озадачивает Леннокса, ведь она никогда не ведет себя излишне почтительно в мужской компании. – Ты вернулся из такого прекрасного города, – добавляет Мэтью Кардингуорт.
Леннокс решает рискнуть.
– А ты там бывал?
– Ну да... правда, давно это было. Я когда-то ездил на Эдинбургский фестиваль. Помогал финансировать один концерт, в котором участвовали мои друзья по колледжу. Году в 84-м, кажется.
Годы стремительно проносятся в голове Леннокса. Это было лето 81-го, сволочь ты...
Не подходит. Но, может, Кардингуорт врет. Он должен быть уверен. А как это сделать?
Пока Анджела наполняет бокал Кардингуорта, Леннокс достает телефон, чтобы узнать, как сыграли "Хартс". Он узнает, что у них в среду вечером матч с "Ливингстоном".
"Ливинстон" 5, "Харт оф Мидлотиан" 0
– БЛИН. НУ ВАЩЕ. ВОТ ЧЕРТ. ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ... – эти звуки издает мужчина с твердой, как камень, головой, которая покрыта волосами цвета соли с перцем и держится на широких плечах толстыми жилами, выступившими на шее. Другие немногочисленные зрители на безликом стадионе, построенном в стиле "Lego", оглядываются на этого коренастого, кривоногого мужика, безвкусно одетого в черную куртку "Harrington". Как и тот, кому был адресован этот монолог страдающего Леса Броуди, все еще закутанный в пальто и шарф Рэй Леннокс, они, вероятно, думают, что ты можешь бить по этой башке всю ночь напролет и только разобьешь себе костяшки пальцев. На этом стадионе в Ливингстоне, название которого менялось столько раз, что всем уже все равно, как она называется, если это вообще кого-нибудь волновало, было ужасно холодно. Только что, после неплохого пятнадцатиминутного отрезка в игре гостей, они пропустили пятый гол, что еще больше обескуражило болельщиков "Хартс". Игру поломало раннее удаление, но все равно эта безвольная капитуляция была необъяснима для клуба, который, несмотря на не самый высокий класс игры, редко можно было обвинить в недостатке старания.