Приемные дети, сбегающие из семей, или, предположительно, сбегающие. Что тут, мать вашу, происходит? Нужно найти этих приемных родителей... эту женщину, Джули, этого пропавшего мужа…
Может, я смогу помириться с Кармел. Она такая чудесная женщина. Тебе снова очень повезло. Но почему же, Рэй Леннокс, ты вечно не можешь сохранить отношения? Никогда не можешь превратить свое обаяние и привлекательность во что-то долговечное?
Но, может, в этот раз все будет по-другому. Может, ты наконец-то сможешь сокрушить этих чудовищ! Ты видишь, как она бежит рядом с тобой, "никогда не выше тебя, никогда не ниже, всегда рядом с тобой", это был любимый тост твоего старика, волосы развеваются на ветру, челка зачесана назад, лицо сосредоточено, а когда она замечает, что ты смотришь на нее в профиль, вы оба смеетесь, прежде еще поднажать… Ты влюблен?
Да, может, так и есть, Рэй Леннокс. А можешь ли ты заслужить эту любовь?
Он понимает, что к нему кто-то подошел. Открыв глаза, он видит, что Кэти вернулась. Она смотрит на него сверху вниз, сложив мясистые руки на большой груди.
– Ну, пошел.
Леннокс проводит рукой по волосам. Тот голос в его голове: его собственный, но и чужой. Он все время становится более настойчивым, более тревожным. Он все чаще его слышит, и не только во сне.
– Ты когда обратно? – спрашивает он Кэти. – Тебе есть где остановиться?
– Мне ни хрена от тебя не нужно, Рэй Леннокс, и, видит Бог, я бы хотела, чтобы и Лес чувствовал то же самое, – шипит она, сверля его злым, прищуренным взглядом. — – Знаешь, что самое обидное? Он, блин, тебя просто боготворит. Он не верит, что ты его подставил!
– Я его не подставлял, я уже говорил, я только...
– Иди, он тебя ждет, – бросает она с искаженным лицом и поворачивается, чтобы уйти.
Он поднимается, идет за Кэти к двери. Она останавливается, оглядываясь на него через плечо. Леннокс пытается использовать момент.
– Я его точно вытащу!
– Ага, как же, – шипит она и потом бросает: – Иди на хрен, Леннокс!
После ухода Кэти все смотрят на него. Посетители и охранники, похоже, объединились в молчаливом злобном отвращении. Потрясенный, Леннокс неуверенно делает полшага вперед, немного спотыкаясь, а потом следует за группой людей в комнату для свиданий, где садится за стол напротив Леса Броуди.
Опыт работы в полиции научил Леннокса, что люди реагируют на аресты и тюремное заключение непредсказуемо и совершенно по-разному. Черты лица Леса уже кажутся более резкими, а агрессивность делает его челюсть еще более выдающейся. Леннокс понимает, что его друг с легкостью превратился в сурового уголовника.
– Я ни о чем не жалею, Рэйми, – натянуто произносит он. – Мне здесь не нравится, да, но я бы снова это сделал, – Глаза у него горят. – Это был он, Рэймонд. Он был одной из тех тварей в туннеле! Ты-то знаешь!
– Не уверен, Лес, – Леннокс, глядя на суровое лицо охранника со накачанной шеей, поеживается от мерзкой извиняющейся нотки в собственном голосе. – У меня было какое-то предчувствие. Я хотел убедиться, что ты тоже так подумаешь. Я не думал, что ты так поступишь, друг. Думал, может, мы вместе все это разрулим.
Лес смотрит на него с мрачным выражением лица.
– Не волнуйся, я, блин, все равно рад, – и Леннокс понимает, что он все еще в ярости. Его кулаки крепко сжимаются. – Это был он, Рэйми, – повторяет он.
– Который из них, Лес? Их же трое было. Который из них... ну, ты понимаешь...?
Лес Броуди внезапно как-то сжимается, опуская плечи. Цвет его кожи меняется с красного на болезненный, грязновато-серый. Повисает молчание. Потом Лес поднимает глаза и тихо произносит:
– Он там был, Рэйми.
Но который из них... слова опять застывают на губах Леннокса, и он не в силах повторить вопрос. Кто же это был, Лес? Который из них надругался над тобой, одиннадцатилетним пацаном? Кардингуорт? Или он просто держал тебя, пока другие насиловали? Все, что он может выдавить из себя, это еще одно:
– Я, блин, тебя отсюда вытащу, Лес, – и он оглядывает похожий на пещеру зал свиданий, прежде чем снова посмотреть на друга. – Этот южноафриканский юрист вовсю занимается твоим делом, – заявляет он, борясь с собой, чтобы не упомянуть, что Кардингуорт, возможно, даже не будет выдвигать обвинения.
– Знаю, друг, что вытащишь, – Голос Леса внезапно становится неуверенным и жалобным.
Затем его приятель-заключенный вздрагивает от пронзительного звонка, возвещающего об окончании часа посещений. Взгляд его тускнеет и затуманивается. Под показной бравадой Лес до смерти напуган. И на то, думает Леннокс, есть веские причины: порезать лицо богатому бизнесмену совсем не то же самое, что врезать такому же отморозку на футболе. И если убрать преувеличения из газетной заметки, то до сих пор весь криминальный послужной список Леса Броуди к этому и сводился. Хуже того, размышляет он, Лес сохраняет опасную веру в человека, который, вместе с голосом Кардингуорта в их головах, помог упрятать его в эту тюрьму.