За окном ветер меняет направление, и по окну барабанят капли дождя. Это ненадолго отвлекает внимание Леннокса.
– Кардингуорт владеет старым цементным заводом по дороге в Шорхэм. Зачем ему это нужно, если он столько инвестирует в новые технологии?
– Не знаю, – раздраженно отвечает Кармел. – У него, блин, спроси! Единственное, что меня связывает с Мэтом, – это покупка земельного участка и строительство университетского комплекса!
– Ты откат получаешь ?
– Пошел ты к черту, – вскрикивает она с обидой и встает.
– Ты говоришь, что он не может быть тем педофилом, – говорит Леннокс, едва сдерживая ярость. – Ну а я считаю, что это он. И Лес тоже так думает. И нас в том туннеле всего двое было. Сколько еще надо свидетелей, чтобы подтвердить, что он насильник?
Кармел теребит кожу вокруг своих темных наращенных ногтей, потом поднимает голову и смотрит ему в глаза. Теперь она образец самообладания.
– Ты говорил, что эти парни явно были уголовниками. Мэт же никогда не сидел в тюрьме, – объясняет она, будто обращаясь к непонятливому ребенку. – Он тогда учился в Имперском колледже на инженера-химика.
Леннокс раздраженно выдыхает. Кардингуорт и до нее добрался. Упоминал ли он о взломе или, возможно, рассказал про обоссанную одежду? Но ведь она, в общем-то, говорит правду. Рэй Леннокс не может найти ничего, что связывало бы Мэтью Кардингуорта с тем мрачным подземным переходом в юго-западном пригороде Эдинбурга в 1981 году.
– Знаю, я наводил справки. В то время у студентов как раз каникулы были. Говорит, что дома занимался. Но он был в тот день в том туннеле. Я это знаю. Лес знает.
– Просто это не он, вот и все, – повторяет Кармел, качая головой. По всему видно, что она злится и хочет закончить этот разговор.
– Кто он тебе?
Ответом служит сдержанная саркастическая улыбка. Она решает отвечать вопросами на вопросы.
– Я же тебе говорила, что она главный спонсор моего проекта? Много ведь раз говорила?
– И все?
– В смысле "все"? А ничего, что я большую часть своей карьеры и взрослой жизни над этим работала!
– Извини, что пытался приравнять важность твоей карьеры к сексуальному насилию и возможному убийству нескольких детей.
– Что ты, блин, хочешь сказать? Ты совсем попутал, Рэй, – Она недоуменно смотрит на него. – Тебе точно надо лечиться.
Видишь, каким ничтожеством ты стал в ее глазах, каким-то дебилом, который несет чушь? Вот, правильно, посмотри через бар на улицу, где дождь хлещет по тротуару. Посмотри, как вода бежит по этим канавам, утекая прочь, точно так же, как твоя бесполезная жизнь…
А, пошли вы все на...
Его ярость рвется наружу. Леннокс сжимает левую руку.
– Все так хотят уберечь этого козла от тюрьмы, – Он бьет кулаком по столу. – Никого, похоже, не смущает, что пацан, которого его банда схватила и жестоко изнасиловала, теперь торчит за решеткой!
Если Кармел и потрясена, то лишь на мгновение, в которое в ее глазах появляется мягкость.
– Если он виновен, его, блин, следует повесить, я так считаю, – бросает она в ответ с очевидной, но хорошо сдерживаемой яростью. – Но я не думаю, что это он. И если ты на самом деле в это веришь, иди и докажи это в суде. Ты не можешь сам вершить правосудие. Ты же бывший коп, е-мое!
При этих словах у него внутри все содрогается, и он внезапно чувствует полное бессилие. Где-то в паху возникает новая вспышка боли, отдающей в позвоночник. Конечно, она права, как и ван дер Меер. Но Леннокс не полицейский, а просто одержимый мститель, который использовал ресурсы государства в своей личной войне с преступниками на сексуальной почве. И последний из тех, за кем он охотился, тот, кого так и не смог достать, наконец-то попал к нему в руки. Но у Леннокса нет на него ничего, кроме решительной поддержки Леса Броуди, который сейчас томится в тюрьме.
Хотя оказывается, что это уже не так.
Имя его друга высвечивается на экране телефона. Рэй Леннокс медленно поднимается, чувствуя, как внутри все разрывается на части, наклоняет голову в знак извинения перед Кармел, одними губами произнося "Лес", поднимается и направляется на улицу.
Ты ходишь так, будто в штаны навалил.
К счастью, дождь перешел в мелкую морось, но холодный воздух обжигает его раны. Бледная луна сочувственно смотрит на него с неба. Внизу зеленое здание яхт-клуба: миниатюрный символ так и не воплотившегося в жизнь проекта шикарной марины.
– Как дела, Лес?
– Рэйми... меня выпустили. Сказали, он не будет выдвигать обвинений. Тот адвокатик, чувак из Южной Африки, больше мне ничего не говорит. Но он намекнул, что, может, будет компенсация.