Тренч останавливается и медленно поворачивается, тяжело дыша,
– Что ж, у них, блин, неплохо получается, а? – Он оглядывает Леннокса. – Кто ты вообще, нафиг, такой?
– Идиот, который спас тебя от еще большего избиения, чем то, которое ты получил.
– Ну, спасибо тебе, но это ничего не объясняет! А, мистер?
Леннокс, прихрамывая, направляется к нему.
– Меня зовут Леннокс. Рэймонд Леннокс. Может, нам стоит поговорить об этом.
– Иди-ка ты на хрен, пожалуйста, мистер Леннокс, – говорит Тренч, и продолжает, словно собрав все терпение и обращаясь к ребенку: – Ты ни фига не понимаешь, с чем имеешь дело.
– Все так говорят, – замечает Леннокс. – И все дорожки в конечном итоге ведут к Кардингуорту. Кто он тебе, Ральф?
Взгляд у Тренча затуманивается.
– Кардингуорт? Как же! Он наименьшая из твоих проблем, – рявкает он и уходит.
– Что? Ральф, послушай...
– ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! – ревет Тренч, а потом его внезапно начинает рвать на низкую траву парка. Леннокс никогда не видел, чтобы из одного человека выходило бы столько рвоты. Кажется, этому не будет конца. Когда рвота, наконец, стихает, Тренч хватает ртом свежий воздух, упираясь руками в колени, глаза слезятся, а из носа снова сильно течет кровь. Леннокс отдает ему последний бумажный платочек, который Тренч принимает с благодарным кивком и пытается привести себя в порядок. Леннокс решает слегка тронуть его за плечо.
– Ральф, дружище, мы оба в полной заднице. И я уверен, что за этим стоят одни и те же люди. Это они в ответе за гибель Гэвина Картера?
Леннокс чувствует, как под его рукой Тренч сильно вздрагивает.
– Ты где живешь? Я сам в Кемптауне, – продолжает Леннокс.
– За парком... в Ганновер-хилл, – удается вымолвить Тренчу, прежде чем его снова начинает тошнить.
Леннокс помогает ему встать, и двое измученных мужчин, взявшись за руки, буквально тащат друг друга по траве вверх по склону. Трое молодых парней, с задиристым видом проходя мимо, издевательски поглядывают на них.
– Похоже, вы, голубки, не удержались от небольшого веселья! Жесткий секс в общественном парке. Это в в стиле поколения Х!
Леннокс скорее чувствует, чем слышит, как Тренч что-то рычит в ответ, а потом оба разражаются печальным смехом. Однако это длится недолго: голос Ральфа Тренча быстро превращается в хрипящее пыхтение. Ему удается собраться с силами, и остаток пути вверх по крутому холму они проделывают в тишине, нарушаемой только натужными хрипами, исходящими из их разбитых тел. Наконец, Тренч говорит:
– Я вообще-то гостей не ждал.
Леннокс изо всех сил пялится на растрескавшийся асфальт под ногами, чтобы снова не разразиться болезненным смехом. Слова Тренча становятся понятны, когда они входят в его жилище. Гостиная, похожая на гигантский мешок для мусора, является воплощением хаоса, который приносят опустошающее горе и одиночество. На полу и мебели разбросаны одежда и коробки из-под еды навынос, консервные банки и пластиковые бутылки. В богатых домах домработницы уберут большинство признаков болезней, грехов и несчастий. Но в жилищах таких людей, как Тренч, любые личные трагедии сразу становятся заметны. Однако внимание Леннокса сразу привлекает к себе стена над камином, на которой с симметричной аккуратностью развешана коллекция мечей и длинных ножей: самурай, клеймор, палаш, рапира, кортик и ятаган. И он смотрит не на тот, который был у Тренча, когда они встретились на кладбище. Его мысли занимает другой, которого на стене нет, хотя след на пыли и два колышка явно указывают на место, где он висел.
У него в ушах снова проносится тот зловещий свист.
– Классная коллекция. Но, похоже, одного не хватает.
– Ко мне кто-то вломился, – резко отвечает Тренч.
Леннокс уверен, что недостающий меч, которым ему чуть не отрубили голову, был у того мужика в балаклаве на заводе. Если Косичка – это он, то почему он лупил Тренча? И где меч? Он его подобрал, или, может, Джордж его видел на полу? Джордж ведь... Хватит!
– А еще что-то ценное забрали?
Тренч не отвечает, вместо этого указывает на нишу, которая ведет на кухню.
Леннокс идет туда, ожидая еще больших ужасов, но контраст просто ошеломляет. Все чистое до невозможности, каждая из поверхностей излучает идеальный блеск. Пробковая доска с булавками и стикерами для заметок хранится в идеальном порядке. На ней списки покупок, записи на прием в больнице и даты проведения встреч кампании. Если бы не выставка мечей, невозможно было бы поверить, что обе комнаты находятся в одном доме, а тем более используются одним и тем же человеком. Тренч сразу это понимает и приглашает Леннокса сесть за маленький дубовый столик.