Эта фраза остановила Дениса, уже собравшегося выпустить шквал огня в стекло камеры с обгоревшим телом.
Белый продолжал:
— Эту привезли первой, примерно неделю назад. Она вроде как управляла водой. Дали ей тазик и свободу действий. А когда та решила прорезать стекло струей под давлением, залили ее камеру целиком. Наверное, хотели проверить, сможет ли она дышать под водой. Не смогла… Потом привели его соседа. Я не знаю, что он умеет. Его привезли уже без сознания. Вначале они его резали, вскрывали вены, перерезали сонную артерию. Но тот все никак не умирал. И тогда они подвесили его за ноги и стали насосом выкачивать кровь. Насос включался раз по двадцать за день. Даже не знаю, что они там из него откачивали. Потом притащили этого, — белый указал на обгоревшего, — он швырялся в стекло огненными шарами. И волосы у него были красные, как у вашего, — пленник указал на Дениса.
— Илюха… — главарь красных уперся лбом в стекло, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Пленник продолжал:
— …и в последний раз, когда он бросил в стекло огненный шар, облили сверху горючим. — Он указал на распылитель под потолком. — Вспыхнула вся камера. А они смотрели, как он горит. Наверное, тоже хотели проверить, навредит ли ему огонь. Так и полыхало, пока кислород в камере не кончился. К сожалению, что делали с последними двумя, я не знаю. Мне отсюда не видно…
— А с тобой что? — Макс снова нервно стукнул кулаком по стеклу.
— Со мной? — парень слегка удивленно переспросил, — мне просто не дают ни еды, ни воды. Ни разу не давали…
Я подошла к стеклу и присела возле парня.
— Сколько ты здесь?
— Ну… если считать, что они приходили утром, а уходили вечером… примерно недели две. Может больше.
— И за это время ни капли воды?
Белый лишь покачал головой.
Макс пытался найти в бронированных стеклах слабые места. А Никита сканировал их устройство своим рентгеновским зрением, пытаясь понять, как камеры открываются.
— Где твой кластер? — я продолжила общаться с белым.
— Кластер? — тот смотрел на меня непонимающе.
— Группа. Люди, вместе с которыми тебя шарахнуло молнией. Тебя разве не вместе с ними сюда привезли?
Парень растерялся.
— Я помню, что мне срочно нужно было в парк, а потом очнулся уже здесь. Никаких людей, молний и кластеров. Только три стены, стекло и толпа уродов в белых халатах, тыкающих в меня иголками. — парень пожал плечами.
— Ублюдки! — я прошипела это себе под нос и, собрав всю злость, махнула рукой на стекло.
Слова студента про опасную пыль я запомнила хорошо. И в этот раз решила не испарять все стекло, а просто местами нарушить его целостность. Разорвать связи между атомами только в некоторых местах. Или, проще говоря, разбить. Я даже не была уверена, что это вообще получится. Но стоило мне подумать, как в тот же миг стекло посыпалось на пол, разлетевшись на множество идеально ровных квадратных осколков размером пять на пять сантиметров. Именно так, как я представила в своей голове.
Белый отклонился, пытаясь увернуться от падающего стекла, и отодвинулся немного вглубь камеры. Но выходить из нее не спешил. А я бросилась к камере Кирилла и на бегу крикнув своим: «Отойдите!», превратила и то стекло в кучу аккуратных стеклянных кубиков.
Первой в его камеру влетела Ульяна. Она подбежала к бизнесмену и сдернула с его головы ткань. А потом жалобно взвыла и рухнула на колени рядом с железным столом. Мы подбежали следом. С лицом у Кирилла все было в порядке, вот только голова отдельно от тела. Шея была аккуратно и ровно разделена пополам. Голова просто лежала рядом. Между срезами с легкостью бы прошла ладонь.
— Твари ебаные! — уголовник со всей дури ударил кулаком в стену, и с той посыпалась штукатурка.
Он развернулся, и стремительно направился к белому с таким выражением лица, будто готов был его убить.
— Ты! Скажи мне, чем ты отличился, что тебя они оставили в живых? И вообще, сколько она тут плавает? — Макс указал на утонувшую девушку, — На кой-черт им по неделе держать здесь трупы?
Белый вроде бы должен был испугаться такого наезда, но он даже не шелохнулся.
— Они изучали скорость разложения и регенерации. Говорили, что даже через неделю у них нет никаких признаков. Ждали, когда в разных средах тела гнить начнут.
Парень спокойно пожал плечами, вышел наконец из своей камеры и подошел к крайним. Ульяна рыдала на груди у обезглавленного Кирилла. Никита отошел за угол и сел на пол, закрыв лицо руками. А Макс нервно метался по помещению. Но вдруг внезапно остановился посередине, посмотрел на тела пленников, потом на мертвого охранника и снова на пленников.