Теперь свободен
Прошла целая мучительная неделя. Первые несколько дней были самыми долгими по ощущениям, потому что я практически не вставал с кровати. Как говорится, ожидание хуже смерти. Не правда ли? Единственное, что спасало меня от одиночества — общение с Томом. Не знаю, можно ли говорить, что мы сдружились, потому что всё-таки я единственный, кто может с ним контактировать. А что насчёт моих старых друзей, спросите вы? Ну, тех, с кем я общался ещё до всего этого? А не было у меня никогда настоящих друзей. В школе я был одиночкой, в институте (если его можно так назвать) были люди, с которыми мне просто было по пути. Есть у меня только люди из категории «приятели» — так я называю тех, кто находится чуть выше знакомых, но не дотягивает до уровня друзей. Кого вообще можно считать другом? Вопрос, на который нельзя дать однозначный ответ. У каждого человека своё определение этого понятия. Я вот лично считаю, что это такой человек, которому на тебя не похер. Имею в виду то, что если это твой друг, то он должен как бы читать все твои эмоции и видеть, что ты чувствуешь на самом деле. Настоящая твоя радость или фальшивая, всё у тебя в порядке или же что-то произошло — настоящий друг это заметит. Но весь прикол в том, что дружба должна быть взаимной. Если человек отдаёт всего себя кому-то, а взамен получает большое человеческое нихуя, то какая же это дружба? К большому сожалению, это мой случай. Мне всегда было комфортнее одному, из-за чего я и понятия не имею, кто считал или считает меня своим другом. Нет, вы не подумайте, изгоем я никогда не был, я всегда общался с людьми, если они первыми начинали диалог. Просто это было не так часто, как хотелось бы. Да, при всём при этом от недостатка общения меня тянуло к людям, но какие-то внутренние барьеры порой не давали подойти к человеку и спросить «как дела?». Так вот, я не закончил про дружбу. Дети обычно называют друзьями каждого встречного, других детей, с которыми они знакомы один день. Но чем старше человек становится, тем всё меньше и меньше у него остаётся друзей. Не зря говорят, что друг проверяется временем. И познаётся в беде тоже. У меня в жизни проблем-то почти не было, а единственная беда случилась неделю назад… И никому нет до меня дела. Настоящий друг, не дозвонившись до меня второй день, из-под земли бы достал адрес больницы и приехал бы сюда. Связаться со мной сейчас физически невозможно, так как мой телефон разбился вместе с машиной. Наверное, никто не знает о том, что со мной произошло. Ну ничего, когда приду в шарагу, ещё успею заценить реакцию одногруппников… «Интересно, как там Дашка поживает.» Эй, а ты чего так про неё вспомнил? «Да просто, я же знаю, как ты на неё смотришь на лекциях. Это чуть ли не единственный человек, ради которого ты бы ходил на пары. И не говори, что это не так.» Так, всё, не надо о ней. Ты вообще чего проснулся? «Ты слишком громко думал, вот я и решил тебя перебить.» Окей. Сколько себя помню, люди часто говорили, что я витаю где-то в облаках. Прикинь, Том, даже помечтать спокойно нельзя! «Люди слишком привязаны к реальности, некоторые даже подумать не могут о том, что не принадлежит этому миру. Новое поколение перестало читать книги, а следующее будет тыкать в них пальцем, пытаясь открыть Гугл. Люди утратили фантазию и…» Стали потребителями. Да, я читал это где-то. Всё верно, потребители тянут наш мир ко дну. Они не могут привнести чего-то нового, живя только за счёт других. «Паразиты. По-другому не назвать.» Чёрт, как же тут душно. Пойду проветрюсь. Я встал с кровати и подошёл к окну. К слову, боли я уже практически не чувствовал. Врач сказал, что я восстановился быстрее, чем должен был, и это очень странно. За окном светило яркое солнце, а вдалеке виднелся парк, в котором сейчас гуляли и наслаждались природой и чистым воздухом люди, и от одной этой мысли что-то во мне перемкнуло. Том. «Да.» Ты знаешь, что я хочу сделать? «Ну, вообще догадываюсь, но лучше сам скажи.» Мы съебём из этой вонючей больницы. «Да ладно, это ты предлагаешь? ТЫ? Что с тобой произошло, дружище? Это я на тебя так повлиял? Мне нравится.» Врач сказал, что мне тут торчать ещё минимум неделю. Я не хочу. Надоели уже эти серые стены в пятнышко, кашель ковидника в соседней комнате и хрючево, которое они называют едой. Короче. Тут второй этаж, но довольно высоко. Предлагаю связать простыню, пододеяльник и тогда можно будет спрыгнуть. И раз уж на то пошло, действовать надо быстро. Я оделся, скинул с окна рюкзак и снял с кровати бельё. В детстве батя мне как-то показывал, как вязать морские узлы. Это такие, которые хрен развяжешь. Поэтому мне не составило особого труда соорудить за пару минут канат, который я привязал к батарее. «У тебя пять секунд. Я слышу шаги.» И правда, по закону подлости сюда направлялся врач. Ну, или кому там ещё блять приспичило меня проверить именно сейчас. Я вскочил на подоконник, и сразу после этого входная дверь открылась… На пороге стоял врач с какой-то бумажкой, но мне до этого не было никакого дела. Я уже собрался свалить. — Александр, вы что творите?! Немедленно слезьте оттуда! Недолго думая, я приложил руку к виску и отдал честь. — Ариведерчи! — с этими словами я сиганул вниз, держась за простыню. — Стойте! — врач рванул за мной, но когда он подбежал к окну, мои ноги впервые за эту неделю коснулись земли. — Александр, нельзя так убегать! Но мне уже было всё равно. Я бежал не оглядываясь. Изначально хотел прогуляться в парке, но сейчас я вспомнил, что у меня всё-таки есть квартира, в которой уже давно никто не появлялся. Поэтому было принято решение направиться сначала туда...