– Сорок два.
– Мне сорок шесть. Значит, мы с вами росли примерно в одних условиях.
– Похоже, – печально согласился Дронго, – давайте договоримся: вы никому не расскажете о своем визите. Ни одному человеку. Куда вы сейчас едете?
– В больницу.
– Понятно. И еще одна просьба. Если обнаружите, что за вами наблюдают, сразу сообщите мне. Договорились?
– Пусть только сунутся. У меня есть оружие…
– Это крайний вариант. Соберите все нужные документы, я хочу посмотреть данные и по нефтяной компании, которая с вами работала, и по вашей. Вы можете дать мне телефон Гордеева?
– Я помню его, – Арзуманян назвал номер телефона.
И неожиданно спросил:
– А вы помните бакинского Гордеева? Его знал весь город.
– Конечно помню, – кивнул Дронго, – бывший полковник КГБ, директор старого Интуриста. Там собиралась вся бакинская элита. В ресторане звучали популярные мелодии, новые джазовые композиции. Когда я был мальчиком, меня туда водил отец.
– Спасибо вам за все, – вздохнул Арзуманян, протягивая руку, – я вам очень благодарен. И за то, что выслушали, и за то, что согласились. Спасибо вам. И насчет гонорара…
– Мы успеем обсудить этот вопрос, – перебил его Дронго.
– Да, конечно. Спасибо.
– Вечером я к вам приеду, – напомнил Дронго, – какой у вас адрес?
– Я не живу дома, – признался Арзуманян, – слишком больно. Давайте лучше встретимся у меня на даче. Если хотите, я пришлю за вами машину.
– Не нужно. Я приеду к вам на дачу. Давайте точный адрес. Вечером я приеду.
Арзуманян продиктовал адрес и поднялся.
Когда он ушел, Вейдеманис взглянул на Дронго.
– Вот такая история, – сказал Дронго, подходя к окну и открывая его шире.
Эдгар молчал.
– Ненавижу, – неожиданно произнес Дронго, – ненавижу, когда стреляют в детей. Я еще могу понять, когда взрослые мужики сводят счеты друг с другом. Но когда в детей…
– Я понял, что ты согласишься, по твоему лицу.
– Ты думал, что я мог поступить иначе?
– Нет.
– Скажи Лене Кружкову, чтобы проследил за ним. Арзуманян в таком состоянии, что его можно взять голыми руками.
– Скажу, – кивнул Вейдеманис. Он смотрел на своего друга так, словно впервые видел его.
Дронго повернулся к Эдгару.
– Что? – спросил он. – Что-нибудь не так?
– Насчет Зла, – напомнил Эдгар. – Ты, кажется, не понял, что сказал. По-моему, ты сформулировал идею порядочных людей на все времена. Со Злом борются не потому, что рассчитывают победить, а потому, что не могут жить рядом с ним. Ты знаешь, мне кажется, нужно записывать твои слова. Может, издам книгу умных афоризмов Дронго.
– Опять много слов, – улыбнулся Дронго. – Ты нервничаешь?
– Как и ты. Я думаю будет не очень высокопарно, если я скажу тебе несколько слов. Я горжусь тем, что ты мой друг. И горжусь тем, что тебе помогаю. Потому, что я тоже не могу жить рядом со Злом.
Дронго промолчал. Теперь следовало обдумать схему поисков. Если Арзуманян прав, то заказчиков преступления нужно искать в нефтяной компании. «Нужно внимательно изучить личное дело каждого из подозреваемых», – подумал Дронго. Он знал, как легко предают и обманывают, когда дело касается больших прибылей. И поэтому не собирался делать скидок ни на репутацию президента компании Флейшера, ни на дружбу Абрамова. Он понимал, какая сложная задача стоит перед ним. Нужно было досконально изучить биографии всех четверых, чтобы понять внутреннюю логику поступков каждого. И на основе этого рассчитать, кто мог отдать приказ на физическое уничтожение Арзуманяна. Ему предстояли трудные ночи, и он понимал, что проверка может затянуться надолго.
Теперь следовало познакомиться со следователем Гордеевым. Дронго подумал, что нужно позвонить Владимиру Владимировичу, своему старому другу и коллеге, который не раз помогал в подобных вопросах. Однако, посмотрев на номер телефона и место работы Гордеева, он передумал и набрал другой номер.
– Приемная полковника Демидова, – услышал он голос секретарши. Дронго позвонил заместителю начальника УВД города, с которым был знаком много лет.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Дронго, – вы можете связать меня с вашим руководителем?
– Извините, – ответила секретарша. – Кто это говорит?
– Скажите, что Дронго.
– Кто? – изумилась девушка. – Какой Дронго? Что вы говорите? Вы позвонили в милицию. Перестаньте шутить и положите трубку.
– Пожалуйста, доложите ему, – упрямо повторил Дронго.
Секретарша поняла, что, возможно, ошиблась. Немного подумав, она робко нажала кнопку селекторной связи.
– Извините, товарищ полковник, – сказала девушка, – вам звонит какой-то Дронго.
Дронго улыбнулся, услышав ее обращение «товарищ». Несмотря на все прошедшие перемены, в армии, милиции и органах госбезопасности упрямо не принимали обращение «господин», предпочитая обращаться по-старому.
– Алло? Здравствуй! – крикнул полковник, едва услышав имя Дронго. – Ты куда пропал? Сколько месяцев не звонишь!
Полковник Демидов был одним из самых порядочных людей, которых Дронго встречал в своей жизни. Он был одним из тех оперативников, которые прошли путь от лейтенанта до полковника, успешно проходя по службе ступеньку за ступенькой, и многие из них были отмечены не только его потом, но и кровью. Три ранения, два ордена, восемь медалей – таким был путь Демидова. Это был один из тех офицеров, которыми могла гордиться московская милиция и на жизнях которых строилось благополучие города и страны.
– Действительно, не звонил, – засмеялся Дронго. – Я был очень занят. И вообще меня не было в Москве.
– Как обычно, – проворчал полковник, – а сейчас звонишь, конечно, по делу. Что случилось?
– Ничего страшного. Я просто хотел попросить тебя рекомендовать меня одному следователю из прокуратуры.
– Что случилось?
– Несколько месяцев назад была расстреляна машина бизнесмена Арзуманяна. Погибли его жена и маленькая дочка. Ты слышал об этом преступлении?
– Конечно, слышал. Я до сих пор курирую уголовный розыск. Об этом писали все газеты. А почему ты спрашиваешь?
– Я решил провести собственное расследование. Ты можешь порекомендовать меня Гордееву, который ведет это дело? Просто позвонишь ему, представишь меня и попросишь, чтобы он меня принял.
– Тебе это очень нужно?
– Очень.
– Я ему, конечно, позвоню. Я ведь твой должник. Но учти, что это не совсем правильно. Прокуратура проводит собственное расследование, и я не думаю, что они будут в восторге, если узнают о твоей самодеятельности. Извини, но я привык говорить прямо.
– Ты думаешь, я могу им помешать?
– Нет. Но это я так думаю. Они могут думать по-другому. Ты меня понимаешь?
– Понимаю. Именно поэтому и хочу встретиться с Гордеевым. Я все равно буду проводить собственное расследование. Меня попросил об этом сам Арзуманян. Можешь представить, в каком он состоянии? Он чудом остался в живых. Едва не погиб его сын, но у него очень мало шансов. И ты хочешь, чтобы я отказался заниматься этим делом?
Демидов знал Дронго давно. И понял все. Полковник молча раздумывал секунд десять. Затем протянул руку к другому аппарату и, не выпуская из рук первой трубки, чтобы Дронго слышал его разговор, набрал номер межрайонной прокуратуры, где работал Гордеев.
– Иван Леонидович, – сказал он, обращаясь к прокурору, – это Демидов вас беспокоит. Спасибо, все нормально. Да, мы уже заканчиваем по вашему запросу. Конечно, успеем. Я хотел у вас уточнить, как позвонить вашему следователю Гордееву. Да, да, Гордееву. Он ведет дело по нападению на бизнесмена Арзуманяна. Да, да. Погибли его жена и дочь. Мне нужен телефон Гордеева. Спасибо. Как его зовут? Игорь Валентинович. Очень хорошо. А сколько ему лет? Тридцать шесть. Ну, значит, еще молодой, а уже старший следователь. Спасибо. Нет, я сам с ним поговорю.