У него хватало времени и сил следить, чтобы простые люди — хоть священники, хоть миряне — не чувствовали себя ущемленными или обиженными. Он пожаловал ренту в четыре фунта клерку Джону Бентли для покрытия расходов на обучение в Оксфорде. Двум своим менестрелям, Роберту Грину и Джону Хокинсу, чья игра ему очень понравилась, король предоставил ренту в 10 марок каждому. Его верный секретарь Джон Кендалл в течение зимы получил дополнительную ежедневную плату в шесть пенсов и пожизненную ренту в 80 фунтов. Войдя в тяжелое положение кредиторов герцога Бакингемского, безвинно пострадавших после казни последнего, король поручил лорду — верховному судье Англии сэру Уильяму Хасси, Уильяму Кэтсби и нескольким другим уполномоченным выплатить долги герцога из доходов, приносимых конфискованными у Бакингема землями. Он также приказал погасить счета на 27 фунтов, предоставленные Ричардом и Роджером Бейкерами из Брекнока за хлеб и пиво, доставленные ко двору Бакингема и не оплаченные им.
Глава пятая.
СОВЕТ СЕВЕРА
Устроив помолвку своей внебрачной дочери Кэтрин с Уильямом Хербертом, графом Хантингдонским, и пожаловав будущим супругам аннуитет в 400 марок, Ричард покончил со всеми делами, удерживавшими его в Лондоне. В первую неделю марта король с женой покинули столицу и отправились на север. Эту поездку он затеял, чтобы решить две задачи. Первая состояла в том, чтобы превратить Ноттингем в главную военную базу. Ричард считал, что этот город в сердце его владений превосходно подходит на роль центра, откуда сподручнее всего руководить обороной страны. Наступившая весенняя погода могла спровоцировать очередное вторжение в Англию мятежников, затаившихся на континенте. Вторая цель была очевидна для всех и заключалась в подготовке вторжения в Шотландию.
По пути Ричард и Энн остановились в Кембридже — городе ученых, который король любил больше, чем Оксфорд. Там супруги провели несколько счастливых дней в умиротворяющей атмосфере философских рассуждений и диспутов — король с удовольствием погрузился в беседы с теологами. Также в Кембридже Ричард предпринял еще одну попытку наладить отношения с Францией. Он как раз посылал Томаса Лэнгтона, епископа Сент-Дэвидского, в Рим к доктору Джону Шервуду, епископу Даремскому, который представлял Англию в Ватикане. Король дал Лэнгтону дополнительное задание — побывать по пути при французском дворе и склонить французов к перемирию.
Ричард III внес солидные пожертвования университету и особенно Королевскому колледжу, которому он покровительствовал, после чего отправился дальше. 15 марта королевская чета прибыла в Бакден, а спустя несколько дней уже пересекла гряду холмов, окружавшую Ноттингем. Вскоре супруги вступили под своды массивного замка, гордо возвышавшегося над городом. Здесь они задержались надолго — король с головой погрузился в организацию обороны страны. Своими тревогами и заботами он поделился в письме, направленном мэру и горожанам Йорка:
«Верным и возлюбленным наш горячий привет. Дело обстоит так, что злокозненные субъекты, как в городе Лондон, так и в прочих областях нашего королевства, ежедневно пытаются распространять слухи и клевету против нашей персоны, а также против многих лордов и благородных людей нашего королевства, что могло бы смутить простой народ и отвратить его умы от нас, если бы им каким-либо образом удалось исполнить свои вредные намерения и умыслы. Некоторые подбрасывают письма, некоторые передают и измышляют вероломные и гнусные слова и ложь, некоторые ведут бесстыдные и дерзкие речи, из-за чего невинные люди, которым следовало бы жить в покое, мире и верности, в покорности нам, как им положено, вводятся в заблуждение, а их жизни, земли и имущество тем чаще подвергаются опасности, чем чаще они следуют примеру и советам указанных мятежных и злонамеренных лиц, к нашей тревоге и жалости.
Для исправления сего и ради истины все подобные лживые и надуманные измышления должны публично пресекаться.
Недавно мы призвали к себе мэра и олдерменов города Лондон, а также наиболее рассудительных и благоразумных горожан указанного города в большом числе, и в присутствии многих духовных и светских лордов нашего королевства и членов нашего двора мы полностью раскрыли свои истинные намерения и мысли обо всем, что вызывает слухи и клевету, и посему мы не сомневаемся, что все благожелатели успокоились и останутся таковыми. Тогда же мы прямо приказали упомянутому мэру и всем остальным нашим должностным лицам, слугам и верноподданным (где бы они ни находились), чтобы отныне при выявлении какого-либо лица, злословящего нас, любого лорда или благородного человека нашего королевства, они задерживали и арестовывали это лицо и дознавались, от кого он или они слышали то, что потом сами говорили. И таким образом следует идти от одного к другому, пока не будет схвачен и наказан по заслугам автор и сочинитель указанных крамольных слов и речей. А кто обнаружит крамольные письма, вывешенные в любом месте, он должен сорвать их и, не читая и никому другому не показывая, доставить немедленно к нам или к кому-нибудь из лордов или других членов нашего совета.