Хейстингсу можно отказать в порядочности, но не в проницательности. Он не стал давать расписку, хотя Кларе пояснил: его королю нужно подтверждение, что деньги не были им присвоены. Хейстингс ответил так: «То, что Вы хотите, разумно, однако этот дар делается по великодушию Вашего господина короля, а не по моей просьбе. Если Вам угодно, чтобы я получил его, Вы можете положить его в мой рукав, но никакого письма от меня не ожидайте, ибо никогда не будет сказано обо мне, что камергер Англии получал пенсион от короля Франции, и также моей расписки никогда не будет обнаружено в его счетной палате»{35}. Король разгневался на своего слугу, но не на Хейстингса, которого с тех пор уважал больше других слуг короля Англии, платил ему пенсион в срок и никогда не требовал расписок.
Особенно активно Людовик стремился подкупить тех, кто смотрел на мирный договор с неодобрением. Так, гасконец на английской службе Луи де Бретей дерзко заметил об Эдуарде IV: «Хотя мой король одержал девять побед, нынешнее поражение стало позором, который перевешивает их все»{36}. Луи пригласил де Бретея на роскошный ужин и предложил поступить на службу Франции. Когда гасконец отказался, французский король подарил ему тысячу крон.
В начале сентября Ричард пересек Ла-Манш и привел свой отряд обратно в Йоркшир, где распустил солдат по домам. Он был возмущен поступком брата, ибо не понимал, как можно использовать военную кампанию для дипломатических и финансовых махинаций, а не во славу английского оружия. Но не только и не столько романтизмом герцога Глостерского объяснялось его неприятие договора. Он не верил, что французский король, не получив жестокого урока, будет честно соблюдать взятые на себя обязательства и перестанет вредить тайно или явно его стране.
Глава третья.
НАУКА УПРАВЛЯТЬ
Следующие полтора года герцог Глостерский провел на севере, вдалеке от придворной суеты. Он целиком посвятил себя семье, управлению своими имениями, охране шотландской границы. Неожиданно для себя самого Ричард обнаружил, что стал весьма популярной личностью. Многие в Англии затаили недовольство королем из-за бесславного похода на континент. В их числе были и представители знати, которых принудили к беневоленциям, и простолюдины, заплатившие неизвестно на что потраченный налог, и солдаты, вернувшиеся домой без добычи. Люди подозревали, что король Эдуард затеял это мероприятие лишь для того, чтобы собрать побольше денег. Как следствие общего недовольства авторитет Ричарда сильно вырос, ибо все знали, что он демонстративно отказался присутствовать при подписании мирного договора.
Герцог Глостерский с головой окунулся в проблемы северных земель, он старался досконально разобраться в малейших тонкостях местных конфликтов и разрешить их ко всеобщему благу. Надо сказать, что это ему удавалось, и все больше северян признавало в герцоге своего судью, защитника и покровителя — благодаря не только его должностям, но и личным качествам. Особенное внимание Ричард уделял Йорку. Так, когда городские олдермены решили уволить своего секретаря Томаса Йоттена за растрату, они столкнулись с серьезными трудностями: Йоттен успел обратиться за защитой к графу Нортумберлендскому, и тот взял его под свое покровительство. Тогда горожане пришли к Ричарду и умоляли его добиться королевского согласия на отстранение секретаря от должности. Герцог Глостерский немедленно отписал Хейстингсу и Стэнли, подробно изложил суть спора и просил их как о личном одолжении, чтобы лорды повлияли на короля. Королевские юристы расследовали дело, и Эдуард IV утвердил отставку Йоттена, повелев йоркцам выбрать того секретаря, которого они сочтут нужным.
Ричард проявил себя настоящим другом горожан и во время опасного кризиса, который мог кончиться большой кровью. Вскоре после возвращения армии из Франции Йоркшир охватили волнения, инспирированные недовольными солдатами. Король Эдуард потребовал принять суровые меры для наведения порядка. В марте 1476 года герцог Глостерский и граф Нортумберлендский привели в Йорк сильное войско, чтобы подавить беспорядки и вершить суд. Если граф был настроен на жесткие действия, то Ричард не хотел сразу применять военную силу. Он призвал горожан к спокойствию и заступился за них перед королем, убедив своего брата не отменять дарованные городу привилегии. За это преисполненный благодарности городской совет постановил преподнести герцогу Глостерскому на Рождество в дар шесть лебедей и шесть щук.