Да. Нужно отвлечься.
— Значит, твоя семья из России?
— Только отец. Мама была француженкой.
— Как они познакомились?
— На новой космической станции в Москве. Папа был астронавтом, а мама — ученым, проводившим там эксперименты. Они безумно влюбились друг в друга, поженились, и у них появилась я, — она к чему-то потянулась и зарычала. Нежное, очень женственное рычание. — Когда я была еще ребенком, мы уехали из России и основались в Австралии. Папа занял должность преподавателя в Академии наук Объединенной Коалиции.
— Значит, ты выросла в Австралии, но все еще говоришь на русском.
— Совсем немного, — Наталья снова поерзала. — В основном матерюсь.
— Ты знаешь, что с ними случилось? С твоими родителями?
На мгновение она затихла.
— Они были в Академии Коалиции.
Насколько знал Рид, во время вторжения академия приняла на себя первые удары.
— Соболезную.
— Спасибо. А твоя семья?
— У меня никого не осталось. Только пара дальних родственников. Родители зачали меня уже в преклонном возрасте, и умерли несколько лет назад. Я рад, что их здесь нет, и они не пострадали при вторжении.
Прошло несколько секунд.
— Мне нужно еще немного выше. Я дотягиваюсь до решетки, но только кончиками пальцев.
Рид поднял ее выше.
— Обопрись коленом мне на плечо.
Наталья неловко передвинулась, пока ее тонкая нога не оказалось у него на плече.
— Ох, не думаю, что это хорошая идея.
Риду стало видно ее трусики. И выяснилось, что под строгой черной юбкой она носит розовое кружево. Он одеревенел. Более чем в одном месте. Голова Рида оказалась практически втиснута ей между бедер.
— Просто делай.
— Может, мне стоит встать на полки?
Он стиснул зубы.
— Они временные и очень шаткие. Наталья, просто делай.
— Ладно, — начала раздражаться она и, поерзав, попыталась дотянуться до решетки. Рид едва сдержал сдавленный стон. Наконец, Наталья опустилась обратно. — Слишком крепко держится. Без какого-нибудь инструмента болты не открутить и решетку не снять.
Кивнув, он опустил Наталью, но в процессе она проскользила по нему, и в итоге оказалась стоящей в кольце его рук, глядя на него широко распахнутыми карими глазами.
«Черт возьми. МакКиннон, держи себя в руках».
Он отстранился, и Наталья сделала то же самое.
— Ладно, нам нужен план Б. Я не позволю гибриду кому-нибудь навредить. Давай продолжим поиск.
Рид обвел взглядом комнату. Предыдущий пробравшийся на базу гибрид чуть не убил дока Эмерсон. Нужно было найти выход. Рид обыскал каждый затененный угол кладовки. Ничего. Двери и вентиляционное отверстие были единственными выходами. База располагалась глубоко под землей, и он знал, что за цементными стенами лишь тонны камней и земли.
«Твою мать».
— Ничего. Придется дожидаться спасения.
Когда Наталья не ответила, Рид посмотрел на нее. Она замерла на месте, обхватив себя руками. Он прищурился. Наталью потряхивало.
— Наталья?
Она вскинула голову, и стало видно ее побледневшее лицо.
— Я…в порядке.
— Нет, ты не в порядке, — приблизившись к ней, Рид взял ее за руки. Он ожидал, что кожа будет холодной, но она оказалась горячей и покрытой испариной. — Что случилось?
— Ничего, — Наталья попыталась отстраниться. — Иногда у меня случаются такие…приступы. Ненавижу находиться…в ловушке. Взаперти. Не мочь выйти.
Ох. Ситуация напомнила ей о лаборатории хищников.
— Давай, кареглазка, сядем возле двери. Там будет легче.
Навалившись спиной на стену, Рид согнул ноги в коленях. Наталья села возле него. Она по-прежнему дрожала и потирала грудь.
— Ты уверена, что все в порядке?
— Да, — рыкнула Наталья. — Я не стеклянная, Рид. Я не рассыплюсь на миллион осколков и не начну поливать тебя слезами.
Честно говоря, вспышка ее гнева принесла ему облегчение.
— Это радует. Не хочу замочить рубашку слезами.
Наталья сердито на него зыркнула, однако то, как натянулись ее мышцы, выдавало напряжение. Черт возьми, Рид слишком хорошо помнил эти ощущения.
— Иди ко мне, — он обнял ее за плечи и притянул к своему боку.
Наталья тихо хныкнула, но потом начала расслабляться возле его тела. Спустя некоторое время Рид заметил, что она продолжает тереть грудь, и задумался, по-прежнему ли ее беспокоит шрам. Наталья снова задрожала.
— Наталья? — нахмурился Рид.
— Я не знаю, в чем дело, — у нее стучали зубы. — Я чувствую себя…странно.
Боже, вдруг с ней что-то не так с медицинской точки зрения? Рид положил руку Наталье на шею и начал массировать. Он ничего не мог предпринять, ничем не мог помочь, поэтому чувствовал себя беспомощным.
Но когда она тихо вздохнула и склонила голову, Рид понял, что ему все-таки удалось ее отвлечь. Передвинувшись, он положил обе руки ей на плечи и начал разминать напряженные мышцы.
— Лучше?
— Не останавливайся, — ответила Наталья.
Рид продолжил, балуя себя прикосновениями к ее телу. Гладкая кожа и изящная соблазнительная шея. Он позволил себе запустить пальцы в короткие шелковистые волосы Натальи.
Она тихо застонала.
«Иисус». Звук прошел до самого члена, и Риду пришлось поерзать, чтобы облегчить дискомфорт.
Последнее, к чему готова Наталья — это его жажда. Он был большим и, как правило, немного грубым, а его желания относительно нее… Рид сомневался, что когда, наконец, разденет Наталью, сможет контролировать себя в полной мере.
Запрокинув голову, она блуждала взглядом по его лицу и, посмотрев на рот, разомкнула губы.
«Черт возьми». Эти губы наталкивали Рида на множество горячих грязных мыслей. Закрыв глаза, он сосчитал до десяти. До двадцати. Тридцати.
Вновь открыв глаза, Рид обнаружил, что Наталья по-прежнему наблюдает за ним. Затем она заговорила.
— Я хочу тебя поцеловать.
***
Наталья разглядывала смесь эмоций на лице Рида. Но потом он глубоко вздохнул, и его взгляд стал напряженным.
— Не думаю, что это хорошая идея.
«Господи». А она-то навыдумывала… Наталья отстранилась. Конечно же, Рид не хочет ее целовать. В его распоряжении десяток смазливых молодых цыпочек базы, готовых предложить гораздо больше одного скучного поцелуя. Женщин без шрамов, без темных воспоминаний и с намного меньшим количеством багажа.
«Наталья, будь взрослой».
— Прости. Естественно, ты не хотел меня целовать. Слушай, забудь, что я вообще что-то говорила, ладно?
Рид сердито гортанно рыкнул.
— Для умной женщины это дурацкое наблюдение.
— Прошу прощения?
— Я не говорил, что не хочу тебя целовать.
«Что?». Подняв взгляд, Наталья попыталась понять последние слова.
— Я хочу тебя поцеловать, — отрезал Рид. — И это нахрен разрывает меня изнутри.
Широко распахнув глаза, она снова посмотрела на его рот.
— Так…в чем проблема?
— Ты через многое прошла, и я не хочу…
Она вскочила на ноги.
— И снова я стеклянная! — Наталья ткнула в него пальцем. — Ты не хочешь целовать паноптикум и расстраивать ее.
Рид тоже поднялся и понизил голос.
— Не говори так о себе. Ты — выжившая. Сильная, храбрая женщина, прошедшая через ад.
— Но слишком хрупкая, чтобы с ней целоваться, — ее захлестывал гнев.
— Я хочу дать тебе время.
Разумеется, он видел в ней не привлекательную нормальную женщину, а кого-то, о ком должен заботиться.
— А знаешь что? Я больше не хочу тебя целовать. Поэтому на сей раз действительно забудь.
— Нет, — Рид схватил ее за руку.
— Ты не можешь получить и то, и другое, Рид.
— Ты наказываешь меня за желание о тебе заботиться? Давным-давно я видел солдата, моего хорошего друга, вернувшимся домой из плена, — он покачал головой. — Она так и не оправилась. Она бросалась в омут с головой, пытаясь доказать, что с ней все в порядке, но…— Рид замолк.