— Нет, — в расстройстве застонала Наталья.
— Тшш, — Рид подхватил ее на руки и уложил на густую траву.
Она лежала, глядя на него. Обнаженная кожа белела в лунном свете. С короткими волосами и соблазнительной фигурой Наталья могла бы быть эльфом, пришедшим похитить сердце простого смертного мужчины.
Он положил ладони ей на талию. Они выглядели большими и грубыми на фоне мягкого изящного тела. Рид провел руками вверх до ее ребер. Даже в темноте был виден шрам. Потянувшись, Рид провел по нему пальцем.
Наталья дернулась и схватила его за запястье.
— Рид, нет. Это уродство.
— Это символ храбрости, — он склонился и прижался губами к шраму. Провел по нему языком. — Символ выживания.
Она снова застонала, выгибаясь навстречу его рту. Переместившись к груди, Рид сдвинулся влево и вобрал в рот тугой сосок. Стоны Натальи превратились в тихие вскрики. О да, его кареглазке понравилось. Вскоре он переключился на вторую грудь и уделил ей такое же внимание. Наталья беспокойно ерзала под ним, зажигая темную потребность, которую приходилось безжалостно подавлять.
Все, что Рид сейчас делал, было только для Натальи.
Теперь он изменил тактику и двинулся вниз, водя ртом по гладкому животу. Он крепко сжал ее бедра и прикусил тазовую кость.
— Рид, — Наталья положила тонкую ногу ему на талию, отчего к члену прижалось теплое влажное естество.
«Твою мать». Рид схватил ее ногу и убрал со своего тела.
В глазах Натальи промелькнула растерянность.
— Нет, — вскрикнула она. — Ты не можешь…
— Я не собираюсь трахать тебя, Наталья. Не этим вечером, — у нее вытянулось лицо. — Эй, — он прижал ладонь к ее щеке, — однажды я это сделаю. Я так тебя оттрахаю, что ты еще много дней будешь чувствовать меня. Я не стану спешить и буду поклоняться каждой части твоего тела. Но сегодня тебе было плохо. Ты дрожала у меня на руках, и я адски испугался. Сейчас просто разреши доставить тебе удовольствие, — Рид взял ее руки в свои и зажал у нее над головой. — Держи их там, иначе я остановлюсь.
— Я не могу тебя трогать? — сверкнула глазами Наталья.
— Нет, — он прикусил ей живот, наслаждаясь вырвавшимся из ее горла сдавленным стоном.
— Это несправедливо, — она с вызовом потянулась к его плечу.
— Нет! — Рид отстранился.
Вновь подняв руку, Наталья опустила ее на мягкую траву над головой, но беспокойно заерзала, явно недовольная своим положением.
— Моя хорошая девочка.
— Ты — садист. Мне стоило догадаться, что твое раздражающее терпение скрывает… другие качества.
Улыбнувшись, Рид спустился губами ниже, а потом еще ниже. Он просунул одну руку Наталье под бедра и раздвинул ей ноги.
— Обещаю, будет приятно. Тебе всего лишь нужно лежать на спине и чувствовать.
Раздвинув темные завитки у нее между бедер, Рид склонил голову. При первом же прикосновении языка Наталья вскрикнула. Он облизывал, входил в нее и исследовал сладкие изгибы. Черт возьми, она была очень вкусной.
Рид впитывал в себя каждый ее вскрик, каждое содрогание. Он облизывал Наталью, утыкался в нее носом и, поймав губами клитор, начал сосать.
— Ох, Рид… не останавливайся.
Но все же он немного отодвинулся назад, чтобы погладить ее пальцем и, покружив у входа, скользнуть внутрь. Она покачивала бедрами в одном ритме с его проникновениями. Рид ввел второй палец, и Наталья застонала. Черт, а она оказалась узкой и отлично чувствовалась бы на члене.
Облизав губы, Рид распробовал ее мед и хотел еще. Он вытащил пальцы и провел руки под ее округлые ягодицы, чтобы поднять к своему рту. Рид снова ее попробовал, усердно работая губами и языком.
Наталья хваталась за землю и скучивала пальцами траву. Он чувствовал, как подступает ее оргазм и нарастает сладкое напряжение.
После еще одного движения языка по клитору она взорвалась и выкрикнула имя Рида. Передвинувшись, он прижался лбом к ее животу и гладил, пока она успокаивалась.
Наконец, Рид посмотрел на нее. Наталья наблюдала за ним ленивым пресыщенным взглядом. Она выглядела более расслабленной, чем он когда-либо видел, и это сделало его чертовски счастливым.
— Я тебя хочу, — открыто призналась Наталья.
Такая простая честность прорубила его изнутри и заставила член пульсировать.
— Я тоже хочу тебя, кареглазка, — голос скорее напоминал рычание.
Приподнявшись, Рид покрыл Наталью своим телом и предъявил права на ее рот.