— Мы не выполнили миссию… и Наталья…
— Я слышала, — голос Элл был мрачен. — Генерал Холмс посылает «Часового».
Маркус выругался.
— Мы собираемся все здесь разбомбить?
Рид знал, что большой дрон «Часовой» несет на борту огромную огневую мощь. После бомбежки от этого места не останется ничего, кроме небольшого кратера.
— Да. База слишком близко к «Блю Маунтин». Генерал сказал, что мы не можем рисковать.
— Ладно, — Маркус с винтовкой наготове пошел вперед. — Отряд Ада. Убираемся отсюда.
Прижимая к себе Наталью, Рид вышел наружу. Она была настолько неподвижна, что он волновался все сильнее. Но что его беспокоило еще больше, так это произошедшее в здании.
Посреди улицы приземлился «Хоук». Все поспешили подняться на борт, и через несколько секунд вертолет взлетел.
Никто не проронил ни слова.
Рид с Натальей на руках устроился на сидении. Все вокруг — вся молчаливая команда — смотрели на нее, как на бомбу, готовую вот-вот взорваться.
Напряженная поездка закончилась быстро. Огромные створки, ведущие к посадочным площадкам базы, открылись, и вскоре «Хоук» начал спуск по тоннелю в горе. Вращение лопастей остановилось.
Маркус по обыкновению распахнул дверь, однако его лицо было куда серьезнее прежнего.
— Рид…
Рид собирался ответить, но тогда увидел ждущего снаружи генерала Холмса. В окружении вооруженных людей.
«О Боже», — Рид почувствовал прилив горячей ошпаривающей эмоции. Он крепче прижал к себе Наталью. Как солдат, Рид прекрасно понимал, сколько мужчин, женщин и детей считают базу своим домом. И знал, что поклялся защитить их от любой угрозы.
Но впервые в жизни он разрывался между желаниями и чувством долга.
Выходя из «Хоука», Рид был благодарен за то, что его команда идет по обеим сторонам от него.
— Сожалею, Рид, — сказал генерал. — Но сейчас мы должны арестовать Наталью. Ради общей безопасности.
Вперед вышел один из охранников базы. Он держал в руках наручники.
— Сэр, она была заперта в лаборатории долгие месяцы, — напрягся Рид. — И ее мучили. Не надо наручников.
В глазах генерала промелькнула грусть, но так же в них была и решимость.
— И снова, мне жаль. Но наручники нужны.
— Рид, — пошевелилась Наталья. — Что случилось?
— Мы уже на базе, — Рид осторожно поставил ее на ноги. Он чувствовал себя пойманным в ловушку — как если бы оказался загнан в угол без путей к отступлению. — Наталья, ты помнишь, что сказала хищнику?
Наморщив лоб, Наталья рассеянно потерла грудь.
— Я… на самом деле я не уверена. Наверное, сказала ему уйти и оставить меня в покое.
Рид на секунду закрыл глаза.
— Ты говорила на языке хищников.
— Что? — нервно рассмеялась она. — Я не разговариваю на языке хищников. — Наталья осмотрелась и увидела наблюдавшую за ней толпу. Она потерла ладонями предплечья, и выражение ее лица стало напряженным. — Это не… это невозможно.
— Наталья, ты должна пойти с этими людьми, — приказал генерал Холмс.
Именно тогда она увидела наручники.
— Нет, — побледнела Наталья.
— Сожалею, но я вынужден настоять.
— Нет, — она яростно тряхнула головой. — Я не хищник. Я не одна из них, — Наталья посмотрела на Рида с мольбой в глазах. — Рид, пожалуйста? — но тогда ее взгляд сосредоточился на его лице, и она напряглась. — Ты ведь мне веришь?
Черт, он не знал, что и думать.
— Наталья…
— Нет! — она отскочила от него. — Нет. Вы не можете меня запереть. Только не снова, — Наталья бросилась прочь от толпы.
Охранники с обеих сторон схватили ее за руки. Она крутилась и отбивалась, как дикий зверек.
Что-то в Риде надломилось, но только он шагнул вперед, как его схватили чьи-то сильные руки.
Круз и Маркус удерживали Рида на месте.
— Отпустите меня.
— Нападешь на них сейчас, и не сможешь помочь ей потом, — тихо сказал Маркус, наклонившись к его уху. — Понял?
Когда Наталья начала кричать — пронзительный дикий звук — Рид зарычал. Все его тело потряхивало от рвения напасть. Нельзя так с ней поступать. Это ее сломит.
— Сюда, — засуетилась доктор Эмерсон, подтягивая к себе парящие позади нее ионо-носилки. — Кладите ее.
Два охранника потащили Наталью вперед. Доктор пыталась бормотать успокаивающие слова, но глаза Натальи были широко распахнуты, и в них плескался ужас. Она слишком далеко зашла в своем страхе, чтобы суметь успокоиться.
Смиренно посмотрев ей в лицо, доктор отстегнула от боковины носилок ремень и приковала Наталье одно запястье.