— Как вы думаете, есть у нас какие-нибудь шансы на спасение? — спросила она.
Я не знал, что ей ответить. Они собираются убить нас, это ясно как день. Бежать? В открытом море от пары бандитов, которые не спускают с нас глаз? Даже если нам удастся избавиться от них, что тогда? Меня разыскивает полиция. Скоро и ее тоже будут искать. Нам некуда податься. Мы в ловушке с двойными стенами.
Тут я подумал еще кое о чем, что было кошмарнее всего.
— Вы действительно знаете, где самолет? — спросил я. Она кивнула.
— Он мне подробно рассказал. И я все запомнила, слово в слово.
Меня мучили сомнения. Она считает, что знает, как найти самолет. Баркли тоже убежден в этом. Похоже, я — единственный на борту, кто имеет реальное представление о том, как велик Мексиканский залив и как мал самолет. Если не знаешь точного местонахождения в пределах нескольких сотен ярдов, можно проискать тысячу лет и так ничего и не найти.
Конечно, мне было все равно, найдут они свои проклятые алмазы или нет. Дело не в этом. Если они их не найдут, Баркли решит, что она что-то от них утаивает. Я вспомнил, как он сказал со значением: «Что было бы с ней, если бы она не знала ответа на вопрос?» При одной мысли об этом мне стало нехорошо.
— Он не показывал вам это место на карте? — спросил я, — Может быть, он нарисовал какую-нибудь схему?
— Нет, — сказала она. — Но он говорил, что самолет затонул рядом с отмелью, которая находится примерно в пятидесяти милях от рифа Скорпион в направлении норд-норд-ост. Отмель эта примерно в полмили шириной и тянется с севера на юг. Самолет затонул в двух милях к востоку от нее.
— Там белая вода или он просто видел отмель с самолета, прежде чем тот упал?
— Этого он не сказал.
В каюте наступила тишина, которую нарушал только шум волны, захлестывающей палубу. Плохо дело. Уж больно все шатко и ненадежно. Во-первых, нет уверенности в том, что Маколи правильно определил свое местонахождение. Потом, достаточно ли там мелко, чтобы были буруны, которые могут послужить нам ориентиром? Если он просто видел сверху, что вода там иначе окрашена, нам это место ни в жизнь не найти. К тому же точно определить свои координаты и расстояние до отмели, выбираясь из тонущего самолета и спуская надувной плот, — дело почти невозможное; в таком случае у него должны были быть просто выдающиеся способности.
Я постарался успокоить себя. Видимо, он кое-что понимал в прокладке курса, раз решился лететь через залив. Он указал местоположение данной точки относительно рифа Скорпион, значит, риф он наверняка видел. Самолет проходит пятьдесят миль всего за несколько минут, так что большого отклонения от курса тут быть не могло. Участок белой воды, должно быть, приметный. Он собирался пойти туда на яхте. Наверное, знал, что делает.
Тут я вспомнил еще кое о чем.
— Послушайте, — говорю. — Баркли говорил, что это место западнее рифа Скорпион. Вы уверены, что сказали ему, что оно лежит к востоку?
— Да. Он, должно быть, неверно понял. Я сказала: «Норд-норд-ост».
— Минуточку, — сказал я и отправился в кормовую часть каюты, где у меня остались карты.
Барфилд все еще был на палубе. При помощи навигационной линейки я проложил линию под углом 22° от рифа Скорпион, отметил циркулем пятьдесят миль, пользуясь масштабом карты, и сделал отметку на линии. И не поверил своим глазам. Там не было никакой отмели. В ближайшей к этому месту точке, где производилось зондирование, была указана глубина сорок пять морских саженей. Мне стало еще больше не по себе.
Дальше по линии на расстоянии двадцати — двадцати пяти миль были Северные шельфы, обширный район мелководья, где даже была указана глубина в три морских сажени (зондирование было произведено в 1907 году). Может быть, он это имел в виду? Тогда нам ни за что не найти самолет.
Во-первых, если он мог ошибиться на целых двадцать пять миль, определяя местонахождение самолета относительно рифа Скорпион, который видел всего за несколько минут перед крушением, значит, он ничего не понимал в навигации и его указания ничего не стоят. Выходит, что Маколи сам не знал, где находится, так что мое первое предположение летит к черту. Во-вторых, там кругом одни отмели. При отливе и крепкой волне белая вода там бывает во множестве мест. Пытаться найти самолет, располагая только такой информацией, просто нелепо.