Аптекарь из деревни Доло испустил негромкий вздох.
– Я/мы советую не делать поспешных заключений, дорогой друг. Сказано, что некогда мы тоже обладали такой способностью, партнером которой является дар/проклятие тщеславия. Исключить эту способность из нашей природы означало отказаться от величайшего сокровища, от наших лучших колец. Сделать это было нелегко.
То, чего мы/я больше всего боимся при восстановлении контакта с галактами, вам, народам и существам, не понять: мы боимся поддаться искушению.
Мы боимся предложения снова стать цельными.
Клиника – это царство колес. Повсюду врачи-г'кеки и пациенты в креслах на колесах. Многие аптекари-треки пользуются фургонами-скутерами и передвигаются в них быстрее, чем если бы просто шли. Неудивительно, что ровная городская планировка больше всего подходит этим двум из Шести.
Палата Незнакомца на пятом этаже и выходит на слияние рек Руни и Бибур. В окно видны оба паровых парома, причаленных в гавани под маскировочным навесом. Теперь они действуют только по ночам, потому что особо бдительные угрожали сжечь их, если они покажутся днем. А сегодня утром пришло подтверждение с Поляны. Высокие мудрецы также хотят, чтобы признаки высокой технологии без необходимости не обнаруживались Шестью. Ничего не уничтожайте. Все прячьте.
Это лишь усилило смятение среди простого народа. Пришел Судный день или нет? Во всех частях города слышны были шумные споры. Нам нужно, чтобы нас объединила какая-нибудь цель, думала Сара, иначе мы начнем распадаться: отдельно кожа и шкура, панцирь и спицы.
Служитель-треки провел Сару к отдельной палате, отведенной для Незнакомца. Смуглый мужчина посмотрел на вошедшую Сару и улыбнулся: он явно радовался ее появлению. Отложил карандаш и блокнот, в котором Сара увидела изображение того, что находится за окном: один из паромов под маскировочной сеткой. К стене был прикреплен другой рисунок. На нем был изображен концерт на корме Хауф-вуа – приятная интерлюдия в мире, охваченном кризисом.
– Спасибо, что пришла, – сказала пожилая, болезненного вида женщина, сидевшая рядом с постелью Незнакомца и поразительно напоминавшая г'кека: цветом одежды, поразительно голубыми глазами и тем, как кресло на колесиках вмещает ее прикрытое одеялом тело. – Мы прогрессируем, но кое-что я хотела проверить только после твоего появления.
Сара по-прежнему удивлялась, почему именно Ариана Фу заинтересовалась раненым. Теперь, когда Лестер Кембел и другие мудрецы далеко, она – самый высокопоставленный человек-ученый в Библосе. Можно было подумать, что у нее сейчас окажется немало более важных дел, чем интересоваться происхождением Незнакомца.
Вкатился врач-г'кек, говорил он мягко, с культурным акцентом.
– Пожалуйста, Сара, прежде всего расскажи нам все, что помнишь о внешности Незнакомца в тот день, когда ты вытащила его, обгоревшего и оборванного, из болота.
Сара молча покачала головой.
– Из его одежды ничего не сохранилось?
– Было несколько обрывков, в основном обгоревших. Мы выбросили их, когда обрабатывали ожоги.
– Обрывки отправились в бочку для мусора? – оживленно спросил врач. – Одну из тех бочек, что привез Хауф-воа?
– Никаких украшений или значков не было, если вас это интересует. Обрывки отправились на переработку, как всякие тряпки. Прямиком в измельчающую машину в мастерской отца. А они помогли бы?
– Может быть, – ответила пожилая женщина. Она была явно разочарована. – Мы стараемся рассмотреть все возможности.
Незнакомец сложил руки на колени, он переводил взгляд с одного на другого, словно очарованный не смыслом слов, а их звучанием.
– Вы можете… – Сара глотнула, – можете что-нибудь для него сделать?
– Это зависит от многого, – ответил врач. – Ожоги и контузии хорошо заживают. Но наши лучшие мази бессильны против структурных повреждений. Наш загадочный гость утратил часть лобной доли головного мозга – в левом полушарии. Ее словно вырвал какой-то свирепый хищник. Я уверен, ты знаешь, что именно в этой части у вас, людей, расположен центр речи.
– А есть ли возможность?…
– Восстановления утраченного? – Жест сомнения г'ке-ков – переплетение двух глазных стебельков – никогда не становился модным у других рас. – У очень молодого человека или женщины возможен перенос речевых способностей в правую долю. Так иногда бывает у тех, кто получил сильный удар по голове. Но у взрослых мужчин такое случается редко. Увы, их структура мозга гораздо более жестко закреплена.
Свет в темных глазах Незнакомца обманчив. Незнакомец дружелюбно улыбнулся, словно разговор идет о погоде. Его радостный взгляд разрывал Саре сердце.
– Ничего нельзя сделать?
– В Галактике – может быть.
Древнее выражение, почти поговорка – когда речь идет о том, что выходит за пределы примитивных возможностей Склона.
– Но мы ничего больше сделать не можем. Здесь не можем.
Было что-то загадочное в тоне врача. Все его четыре глаза были устремлены внутрь. Он походил на человека, разглядывающего собственные ногти в ожидании, пока будет произнесено невысказанное. Сара посмотрела на Ариану Фу: у той было непроницаемое, собранное лицо.
Слишком собранное. Сара догадалась, на что намекает врач.
– Вы серьезно?
Женщина-мудрец на мгновение закрыла глаза. А когда открыла, в них был дерзкий блеск.
– Нам сообщают, что пришельцы стараются склонить на свою сторону общественное мнение, переманивают на свою сторону с помощью лекарств и чудес исцеления. Из Тарека и других мест уже двинулись без всякого разрешения караваны больных и калек. Они преодолевают трудный путь в надежде на чудесное исцеление. Признаюсь: такая мысль пришла мне на ум. – Она подняла свои тонкие, как палка, руки. – Многие могут умереть в пути, но что значит такой риск по сравнению с искрой надежды?
Сара помолчала.
– Вы думаете, чужаки могут ему помочь?
Ариана пожала плечами по-хунски – то есть надула щеки.
– Кто может сказать? Откровенно говоря, я сомневаюсь, чтобы даже галакты сумели излечит такое повреждение. Но у них есть паллиативные средства, способные намного улучшить положение. Во всяком случае, очень велика вероятность, что мое предположение справедливо.
– Ваше предположение?
– Что наш Незнакомец совсем не бедный дикарь. Сара посмотрела на нее и замигала.
– Ифни! – выдохнула она.
– Поистине, – кивнула Ариана Фу. – Можем ли мы проверить, послан ли наш гость действительно богиней удачи и перемен?
Сара едва могла кивнуть. И пока пожилая женщина рылась в своей сумке, девушка размышляла. Наверно, именно поэтому все преклонялись перед ней, когда она была главным мудрецом до Кембела. Говорят, гениальность – это способность увидеть очевидное. Теперь я знаю, что это правда.
Как я могла быть так слепа!
Ариана извлекла несколько страниц, только что напечатанных на машине Энгрил.
– Я хотела попросить присутствовать чувствительного, но если я права, нужно все это держать в тайне. Так что придется нам самим наблюдать за его реакцией. Заметьте, что он, пожалуй, единственный во всем Тареке, кто еще не видел этого. Прошу всех внимательно наблюдать.
Она подкатилась поближе к пациенту, который внимательно смотрел, как она выкладывает листки на одеяло. Улыбка постепенно исчезала с его лица: он брал листок и осторожно прикасался к тонким линиям. Горы окружали долину, похожую по форме на лук и усеянную поваленными деревьями. Это гнездо, а в нем толстое копье с выступающими ребрами. Очертания этого копья Сара впервые увидела в небе над своим сотрясаемым домом. Кончики пальцев, дрожа, касались пологих изгибов корпуса. Улыбка исчезла, сменившись выражением болезненной сосредоточенности. Сара чувствовала, что Незнакомец пытается что-то вспомнить. Очевидно, есть здесь узнавание знакомого и что-то гораздо-гораздо большее.