В двери дважды повернулся ключ.
Вошёл Фёдор и, мельком глянув на притворившуюся спящей Зину, проследовал на кухню к ожидающему его Молину.
– Здорово, Иван!
– Здорово, Фёдор. Сам-то как, после вчерашнего?
– Нормально, – ответил Кольцов. – Что врач сказал? Работодательница моя жить будет?
– Будет. Не сомневайся. Там всё в порядке. Ты мне ещё раз повтори, как всё произошло, а то из-за этой суматохи… Сам понимаешь. Да и некоторые вещи меня, откровенно говоря, смущают…
– Тут такая история – мама не горюй!.. Не понять: кто – злодей, а кто – потерпевший… Молчат все, как партизаны… Вот и Князева… Когда проснётся, спрошу, с чего вдруг решила на себя руки наложить. Не уверен, что членораздельный ответ услышу… Но, тем не менее…
– А Борисов? Какая у него версия?
– Говорит, приревновала его… Стала претензии предъявлять, что постоянно на работе пропадает… Вечером драться кидалась, а с утра вены резала…
– Теперь – ещё раз: как тебя Борисова-младшая нашла?
– Я шёл по улице, тут она из подъезда вылетает, босая, в одной пижаме, руками машет… Летит как сумасшедшая прямо на меня.
– А ты что делал около их подъезда?
– Ну ты, товарищ следователь, даёшь? В церковь шёл, мы с Князевой договаривались! Думаешь, в показаниях собьюсь? – хмыкнул Кольцов. – Доверять перестал?
– Доверяй, но проверяй! Тут такое дело… Достоверные источники подтвердили… Завещание в пользу известной нам группы лиц действительно существует.
– Тогда смею предположить, что самое интересное только начинается…
– Вернёмся к нашим баранам… – снова заговорил майор Молин. – Как отреагировал Борисов, когда ты сказал, что Князева у него оставаться не желает и домой категорически отказывается возвращаться? Неужели не спрашивал, где она?
– Почему не спрашивал. Спрашивал? Но он мужик с головой, понимает, что сейчас ему к ней соваться нельзя… Рецидивы суицидов наиболее опасны в первые три дня. Я ему пообещал с ней поговорить, когда в себя придёт…
– Да, вот ещё, а как глухонемая девчонка поняла, что беда случилась?
– Тут всё просто: проснулась, торкнулась в туалет – закрыто… Стучала-стучала, пошла на кухню – у них окошко с ванны в кухню выходит. Залезла на стул, заглянула в ванную и всё поняла. Силёнок замок сломать не хватило, вот она и выбежала… За подмогой… Ты со мной бы тоже информацией поделился, что Аэлита говорит? Сильно удивилась, когда ОМОН в цыганский посёлок нагрянул? Золото хоть нашли?
– Нет, но точку под круглосуточное наблюдение поставил.
– Как думаешь, сотрудничать будет?
– Посмотрим! Говорит, что пришла в гости к друзьям попросить денег в долг… Спокойная тётка – непробивная.
– Петрову знает?
– Да, они близко знакомы.
– А насчёт лаборатории, что по золоту толкует…
– Говорит, что не в курсе…
– Выпускать будешь?
– Уже… Отпустили… Там адвокат – зверь…
– Что за адвокат?
– Не поверишь! Цыган, но подкован на все сто!
– А про Марка и Леру спрашивал?
– Незнакомы…
Когда Молин уехал – Фёдор зашёл в комнату и бесцеремонно поинтересовался:
– Всё слышала? Хорошо, что не влезла… Да не притворяйся, знаю, что не спишь.
Зинка села в кровати, прикрывшись одеялом. И несчастным взглядом посмотрела на Кольцова, а тот продолжал свои расспросы:
– Давай, рассказывай, что у тебя стряслось, и что это был за порыв свести счёты с жизнью…
– Это к делу не относится, – отрезала Зинаида. – Выйди, пожалуйста, мне одеться нужно.
– Одевайся, – согласился Кольцов. – Попьём чаю, отец Серафим, поди, не заругает. И заодно подумаем, как действовать дальше.
Когда осунувшаяся Зинка сидела напротив Кольцова, поглаживая лейкопластырь телесного цвета, наклеенный поверх обработанных порезов, Фёдор повторил вопрос:
– Что случилось между тобой и Борисовым?
– Ничего, просто я… Просто мне показалось, что он меня разлюбил.
Ответ получился таким неубедительным, что Фёдор поморщился…
– А ты камеры нашёл? – срывающимся от волнения голосом спросила Зинка.
– Блин! Так вот оно что, вот я дурень! Надо было сразу догадаться! Борисов что-то увидел…
– А ты тоже видел?! – охнула Зинаида, и тяжёлые солёные слёзы градом ливанули из глаз. – Я не хочу больше жить… Мне стыдно…
Кольцов встал и с силой тряхнул за плечи рыдающую.
– Камеры нашёл, убрал… Где надо… Скажи мне, чего ты боишься? Что тебе сказал Борисов? Это связано со слежкой? Если он в курсе видеослежки… Зачем выдал себя?! Что, чёрт возьми, он мог такого увидеть? Почему ты не в состоянии с этим жить?! Отвечай! Отвечай сейчас же! Эй, напарница! Никаких секретов между нами!