Сим фактом я поинтересовалась у бабушек.
- Магия и источник меняют тебя, а ещё сущность рикса. Самочка внутри тебя растёт, она хочет быть привлекательной для своего самца, поэтому тоже тебя меняет. Но не бойся, это не будет столь кардинально. К тому же, Шейлону ты нравишься именно такой, какой мы увидели тебя в первый раз.
Потом оказалось, что перемены коснулись и 'близнецов'. Как я это заметила? Если и раньше замечала, как они вели разговор, один говорил, второй тут же подхватывал, то теперь пока не выскажет мысль один, второй молчит. Если раньше какое-то время Шион и Лион могли хоть какое-то время находиться вдали друг от друга, то сейчас их нельзя было увидеть раздельно.
Мне было дико наблюдать, как всему этому радуются не только сами 'близнецы', но и их предки. И пусть до этого я замечала, как моим мужчинам не хватает некоторых черт другого, Шиону - нежности и спокойствия Лиона, а Лиону - страстности и живости Шиона, но представить, что один из них исчезнет, было не просто странно, а может даже обидно за одного из них.
Заметив, как часто задумчиво смотрю на них, 'близнецы' как-то снова вызвали меня на разговор. На мои умозаключения похмыкали, поулыбались и, как маленькой, снова всё 'разжевали'.
- Кати, просто, ты должна принять - мы одно существо. Не два отдельных индивида, а одна личность. Или тебе хочется, чтобы у тебя было два мужа?
- С ума сошёл?! - сердито воззрилась на Шиона.
- Тогда потерпи немного...
Как оказалось, терпеть действительно оставалось немного.
В тот день я долго нянчилась с Филей, пока не пришли 'близнецы' и не пригласили на прогулку. Я давно просила их показать мне всю территорию питомника, но мужчины всё время находили причины для отказа. Видимо, сегодня у них было хорошее настроение, раз решили удовлетворить мою просьбу.
По питомнику я ехала то на одном шейконе, то на другом. Иногда мы останавливались у особо живописного местечка, отдыхали, болтали обо всём и ни о чём, и как-то так получилось, что оказались у границы с соседним питомником.
И вот странно, обычно туманная граница в этот раз была абсолютно прозрачна. Мне бы не совать свой любопытный нос, куда не надо, но, увы, и сунула, и поплатилась за это. С той стороны вдруг выскочил огромный серый рикс и кинулся на мерцающую пелену границы. Я так испугалась вначале, что шлёпнулась на попу, но потом вдруг разозлилась. Ну, разве я сделала что-то плохое, чтоб так на меня кидаться?! Даже и не тронула границу, просто подошла слишком близко!
В груди родился ответный рык, резонируя в каждой клеточке тела. И тут родилась боль. Невыносимая, выжигающая всё внутри. Меня выгнуло в беззвучном крике. Шион и Лион, в это время организовывающие нам очередной пикник, обернулись на мой полузадушенный хрип, подскочили, бросаясь ко мне. Но мне в этот момент было, ой, как несладко! Кости текли, словно жидкий огонь, мне кажется, я даже слышала, как они трещат и ломаются.
И тут вдруг на пике нестерпимой боли, внутри всё словно взорвалось, меня не просто снова выгнуло, а буквально подкинуло вверх... И я поняла, что смотрю на обернувшихся шейконами 'близнецов' с огромной высоты. Удивлённо мотнула головой, меня повело. Почувствовала, как разъезжаются лапы. Лапы??!!
Хотела пожаловаться своим мужчинам, но вместо слов получилось какое-то курлыканье. И вот только тут до моего разума дошло, КАКИЕ перемены со мной произошли. А как... как же я обратно?..
Меж тем из-за границы питомника послышался пусть и приглушённый, но вполне различимый угрожающий рёв. Неуклюже повернувшись, взглянула на негодующую риксу. Как я это поняла? А кто его знает?! Вот как-то сразу пришло подобное знание. А ещё мне показалось, что я несколько крупнее той, другой самочки.
И чего, спрашивается, она на меня так кидается?! Оу, кажется, к ней прибыло подкрепление!
Рядом с риксой, нависая над ней, появился огромный коричневый самец и злобно на меня рыкнул. Нет, ну, я понимаю, защищает своё сокровище, но ведь не я на неё напала и угрожаю!
Позади меня тоже что-то происходило, и это что-то меня интересовало больше, чем два неадекватных рикса.
Снова неуклюже повернувшись, стала свидетелем чуда. Два шейкона стали наливаться нестерпеимым светом, словно бы вспыхивая всеми цветами радуги, и этот свет разрастался, а потом полыхнул так, что невольно пришлось зажмуриться. И, когда я снова раскрыла глаза, передо мной высился медного цвета рикс, такой красивый, что сердечко моей рисы было покорено раз и навсегда.