— Я их читала… — говорю я и спрашиваю: — Как вы обнаружили труп Стуковой?
На этот вопрос Малецкая уже отвечала, но слишком коротко. Валентина пошла простым путем: убийца — Малецкий, его жена — причастна к убийству. Когда версия одна, поневоле не обращаешь внимания на подробности. И моя коллега работала только в одном направлении. У меня еще во время чтения материалов дела возникли версии, но я не пытаюсь отсечь спорные и выкристаллизовать единственную. Раньше я пробовала не строить их, пока не соберу все, какие только возможно, доказательства. Но это трудно. Мысль не ждет, когда копилка фактов у следователя наполнится. Так говорили нам в институте. Уже работая, я поняла, сказано это было не для красного словца. Невозможно запретить себе мыслить, если ощущаешь информационный голод. Только воображение и логика могут компенсировать недостаток доказательств. Валентина уперлась в одну версию. Почему это произошло? Либо ей не хватило воображения, либо оно перехлестывало через край, создавая, вопреки логике, такую яркую картину преступления, что другие версии тускнели, отходили на второй план и забывались.
— Вас интересуют подробности? — спрашивает Малецкая.
Смотрю ей в глаза. Подробности меня интересуют. Они мне необходимы. Я хочу их услышать. Я их просто жажду Не знаю, поняла ли это Элеонора Борисовна, но она начинает рассказывать:
— Мы живем на одной площадке со Стуковой. Я видела ее в субботу, вечером… По-моему, было второе августа. Мы на лестнице встретились. Поздоровались. Я еще спросила, как она себя чувствует… Анна Иосифовна погрозила пальцем и рассмеялась: «Элочка, со своими заботами вы напоминаете мне о возрасте!»… В воскресенье мы долго спали. Проснулись, когда свекровь уже ушла гулять с Викой и Костиком. После обеда позвонила моя подруга и пригласила нас с Романом на день рождения…
Малецкая вопросительно смотрит на меня, словно спрашивая, стоит ли обо всем этом говорить. Ободряюще киваю.
— Вернулись в двенадцатом часу, — продолжает она. — В понедельник муж рано ушел на работу. Он преподает в Речном училище. Я собралась по магазинам, у меня как раз отгул был. Дома оставалась Евгения Константиновна с детьми. Когда вернулась, мы пообедали, и я стала мыть посуду, а свекровь пошла укладывать детей. Дети заснули. Свекровь вышла на кухню и спросила, не видела ли я Анну Иосифовну. Я сказала, что нет Тогда она посетовала, что Стукова второй день не заходит…
— Почему это встревожило вашу свекровь?
Малецкая смотрит непонимающе:
— Почему вы решили, что встревожило?.. Просто Анна Иосифовна часто заходила к нам, они пили чай, разговаривали, курили.
— У них были общие интересы?
— Н-не думаю… Но они примерно одного возраста… Это всегда сближает.
Немного подумав, спрашиваю, когда же Малецкие встревожились. Элеонора Борисовна медлит, потом нерешительно отвечает:
— Пришел муж и сказал, что из почтового ящика Стуковой торчат газеты. Вот свекровь и предположила, что Анна Иосифовна заболела или умерла.
— Почему у нее возникла такая мысль?
В глазах Малецкой удивление. Ей кажется, что я не понимаю самых простых вещей.
— Возраст преклонный… Под восемьдесят…
— Продолжайте, — прошу я.
— Муж вышел на площадку и позвонил в квартиру Стуковой. Но никто не открыл. Я сбегала на улицу, спросила у старушек, не видели ли они Анну Иосифовну. Они сказали, что в воскресенье вечером та выходила на улицу, а сегодня не появлялась.
Вспоминаю заключение судебно-медицинской экспертизы. Получается, что Стукова выходила незадолго до смерти.
— Мы еще посидели дома, и муж снова пошел звонить к Стуковой. Это было уже около… — Малецкая замолкает и после паузы говорит: — Около шести вечера. Опять никто не открыл. Муж постучал к соседу, Киршину, объяснил ситуацию. Они посовещались и решили взломать дверь. Мы все почему-то подумали, что Анна Иосифовна умерла.
— Почему же?
Малецкая пожимает плечами:
— Я же говорю, старая она была.
— Кто взламывал дверь?
— Киршин… Взял топор и открыл. Аккуратно, старался не повредить…
На это я обратила внимание, когда опечатывала квартиру Стуковой. Только след отжима и остался. Завидная бережливость.
— Почему не пригласили представителей ЖЭУ?
— Если бы мы знали, — горько усмехается Малецкая, — как все полагается делать…
— А какие драгоценности были у Стуковой и где она их хранила, вы знали? — негромко спрашиваю я.
Малецкая бледнеет и, кажется, готова заплакать.
— Вы тоже считаете, что это мы? — с трудом произносит она.