— Драккл тебя задери! Блять! Блять! Блять! — Гарри опустил рассыпающееся тело в котел и сжал свои волосы в кулаках.
Тело всплыло, лишившись почти всей плоти. Гарри забрал у него кольцо и принялся колотить кулаками стену — второй крестраж Тома тоже был уничтожен.
***
— Ну надо же, кто к нам пожаловал. Сам Сириус Блэк! — первый заместитель Верховного правителя Магической Британии Тёмного Лорда Люциус Малфой прикурил от палочки чудесную вишнёвую сигару и уселся напротив тощего, грязного мужчины, прикованного цепями к стулу в допросной комнате Министерства Магии. — Мне доложили, что ты требовал разговора лично со мной. Это так?
— Да, есть разговор, Малфой, — Сириус хрипло закашлялся, когда его тюремщик выпустил ему в лицо густое облако дыма.
— Я весь во внимании, — насмешливо улыбнулся Малфой тонкими губами, делая ещё одну затяжку и вальяжно откидываясь на спинку своего удобного мягкого кресла.
— Я хочу перейти на вашу сторону. Если вы пощадите меня, я открою личности и местоположение оставшихся членов ордена, — решительно проговорил Сириус.
Малфой подавился дымом и закашлялся. В камере тут же появился домовик с заплывшим глазом и подал ему стакан воды.
— Не понял? — откашлявшись, впился в него блеклыми серыми глазами мужчина. — Это шутка, мистер Блэк?
— Нет, не шутка. Я разочаровался в этих людях, Люциус. Мама была права — чистокровные маги рождены править грязнокровками. Жаль, что мне пришлось пройти через столько сражений, чтобы это понять. Я жалею о каждой капле чистой крови, пролитой мной напрасно. И я бы хотел искупить свои грехи, сдав Дамблдора, — из глаз Блэка потекли слёзы.
— Поверить не могу! — Малфой расхохотался. — Сириус Блэк наконец осознал, каким был идиотом! Это чудесные новости, обещаю, ты не пострадаешь. Лорд будет счастлив пощадить того, кто передаст ему в руки Дамблдора! Говори же, где он?
— Я не идиот, Люциус, — упрямо тряхнул головой Блэк. — Я буду разговаривать только с Лордом. Мне нужны гарантии, что меня не убьют сразу после того, как я всё расскажу.
— Лорд не станет с тобой говорить, Блэк. Что мешает мне прямо сейчас выбить из тебя всю правду под пытками? Или напоить сывороткой правды? — насмешливо поинтересовался волшебник, с удовольствием подкуривая новую сигару.
— Сыворотка на меня не действует, а пытки для меня — ничто. Я вытерпел круциатус от моих тюремщиков, прежде чем они позвали тебя. Думаешь, меня ещё можно напугать болью? Я к ней привык. Легилименция, империо — ничего не поможет, я хорошо подготовился. Я расскажу всё только Лорду после того, как он даст клятву меня пощадить, — проказливо улыбнулся Сириус, на миг став похож на того молодого повесу, которого знал Люциус много лет назад.
— Посмотрим, — предвкушающе оскалился Малфой, вынимая из кармана волшебную палочку.
***
Гарри проснулся на холодном полу подвала. Спина дьявольски затекла, шею ломило. Должно быть, он просто вырубился от усталости.
Прошло десять дней с тех пор, как умер Том. Четыре крестража из шести были уничтожены. У Гарри осталась только диадема и Нагайна.
Он перепробовал всё, но Том умирал у него на руках снова и снова, и каждая его смерть оставляла на душе Гарри огромный кровоточащий шрам. Он истекал кровью, рассыпался в прах, бился в судорогах и умирал, забирая с собой частицу своей души из крестража и души Гарри заодно.
Гарри всё чётче понимал, что его любимый может никогда не возродиться. А без него умрёт и Гарри, потому что жизнь без Тома — не жизнь. Он раньше не понимал, как глубоко въелся Том во все его мысли, впитался в кровь, отравил душу. Всё, что он когда-либо делал, подчинялось только одному мотиву — угодить Тому, порадовать Тома, спасти Тома. Он был везде. Без него всё теряло смысл.
Гарри убил четырёх человек ради него. Хладнокровно подкарауливал их на улицах, похищал и кидал в кипящий котёл живьём ради него. И убил бы ещё тысячу, если бы это только помогло ему вернуть опекуна.
Их первый секс был самым сладким, самым ценным воспоминанием Гарри. Том часто отсутствовал, и Гарри в это время пробирался в его комнату, зарывался носом в его подушку и дрочил, вдыхая его головокружительный запах, пропитавший постельное бельё. Он начал делать это ещё в пятнадцать и ни разу не был пойман. До того самого дня.
Гарри неторопливо трахал себя наколдованным дилдо, тихонько постанывая в подушку, когда буквально ощутил, что в комнате он больше не один. Гарри всегда очень чутко чувствовал присутствие своего опекуна. Он должен был остановиться, извиниться, упасть на колени и просить прощения у Тома, но он этого не сделал.
Гарри продолжил трахать себя, делая вид, что ничего не заметил. Он провокационно выгибался и скулил, стонал имя Тома, просил его трахать сильнее, возбуждаясь всё больше от осознания того, что опекун за ним наблюдает.
Когда на голую ягодицу легла тёплая ладонь мужчины и с силой её сжала, Гарри замер, не веря, что это происходит на самом деле.
— Мой Лорд? — испуганно позвал он, не отрывая лица от подушки. Ему было страшно, что сейчас его всё-таки выгонят, да ещё и отчитают.
— Это я. Ты же меня всё это время звал, не так ли? — хрипло выдохнул мужчина, скользя рукой к растянутому дилдо анусу.
— Да, тебя, — прошептал Гарри, с восторгом ощущая, как дилдо исчезает и его сменяют проворные пальцы.
— Я знал, чего ты хочешь, ещё с тех пор, как тебе исполнилось тринадцать, мой мальчик, — Том наклонился и куснул Гарри за ягодицу, одновременно проворачивая пальцы глубоко внутри.
— Тогда почему? — простонал Гарри, плавясь от удовольствия. Осознание, что с ним это делает именно Том, просто убивало.
— Ты был так юн, Гарри. Ты и сейчас слишком молод, но я больше не могу ждать. Восемнадцать лет — хороший возраст, чтобы лишиться девственности, — пальцы исчезли, вызвав ощущение острой потери.
— Самый лучший! — воскликнул Гарри.
Том развернул Гарри лицом к себе и накрыл его губы своими мягкими горячими губами.
Та ночь до сих пор ясно стояла перед глазами: Том был с ним нежен в первый и последний раз. Они занимались сексом на той самой кровати, где Том умер спустя какие-то жалкие три года.
Это было так несправедливо! У них же всё было впереди, Гарри это чувствовал! Том менялся рядом с ним, оттаивал, становился всё ласковее, всё заботливее! Дамблдор разбил его хрупкое счастье вдребезги. Снова! Он отнял у Гарри обе его семьи — родителей и Тома. Будь у него хоть один шанс добраться до старого козла, Гарри размазал бы его тонким слоем по Косому переулку. Если бы не это дракклово пророчество, Гарри никогда бы не пришлось воскрешать Тома снова и снова, а затем смотреть, как он умирает у него на руках.
У него осталось ещё два крестража. Две попытки вернуть свою любовь в мир живых.
На этот раз он попросил Люциуса Малфоя прислать ему заключённого из Азкабана, у которого дементоры выпили душу. Может, тело маггла просто не было способно вынести ритуал? Волшебники выносливее.
Малфой не подвёл, и тело крепкого бородатого мужчины, бездумно смотрящего в пространство, отправилось в котёл. Гарри нацепил диадему ему на голову и безумно хихикал, наблюдая, как облезает красная кожа с этой бородатой принцессы.
Всё прошло как обычно — клубы пара, тёмное облако, и фигура в котле обрела чёткость.