— Том? — осторожно позвал Гарри, уже предчувствуя новый провал.
— Гарри, — прохрипели ему в ответ.
— Том!!! — заорал Гарри как полоумный и запрыгнул в котёл.
Он выглядел совсем как прежде: никаких змеиных чешуек, трещин в коже и чёрной крови. Гарри обнял его и впился в губы поцелуем, с восторгом ощущая, как руки любимого обвивают его талию.
— Гарри, мой мальчик. Мой любимый мальчик, — прошептал опекун в его губы.
— Я люблю тебя, Том. Прости, что никогда не говорил. Я так тебя люблю! — слёзы брызнули из глаз сами по себе. Гарри вновь поцеловал опекуна, ощущая на губах привкус железа.
— Волосы, Гарри. Замени волосы, — успел сказать Том в последнюю секунду перед тем, как кровь фонтаном брызнула из его рта.
— Нет, нет же, — тихонько завыл Гарри, поддерживая голову Тома над розовым зельем, пока свет рубиновых глаз не потух вновь. Счастье было так близко! Подразнило его и ушло, оставив после себя выжженную пустыню.
Он был полным идиотом. Волосы, вот в чём крылась проблема. Волосы для зелья были взяты с проклятого волшебника. Наверняка проклятие каким-то образом испортило и их.
Но у Гарри не было ничего взамен. Том не разбрасывался своей кровью или волосами. Можно было бы поискать волоски на его одежде, но где гарантия, что он оставил их до проклятия, а не после? У Гарри осталась лишь одна попытка, он не имел права так рисковать.
Внезапно в голове снова всплыла их первая ночь вместе. Ведь не только волосы и кровь подходят для ритуала, правда же?
Гарри вскочил на ноги и бросился в свою комнату. Он знал, что не просто сумасшедший, раз решил сохранить на память свою рубашку, забрызганную спермой Тома. Его сентиментальность спасёт жизнь возлюбленному.
Рубашка лежала на месте — в самом дальнем углу шкафа. Пятна засохшей спермы всё также украшали её сзади.
— Моргана матерь, спасибо за то, что мне некогда было её снимать! — возвёл он глаза к потолку и поклонился.
Осталось снова сварить зелье и поймать маггла, и Том вновь будет с ним.
«Мой любимый мальчик» — всплыли последние слова опекуна в голове. Любимый. Значит, у него всё-таки есть чувства. Чувства к Гарри.
Он похлопал себя по щекам, стараясь не разреветься снова. Ему нужно было сосредоточиться и сделать всё просто идеально. Он не облажается в этот раз.
***
Маггл, опутанный кольцами парализованной Нагайны, погрузился в котёл.
Сердце Гарри стучало где-то в горле, но он всё же прочёл заклинание без запинки. В этот раз всё получится, всё просто должно получиться!
Напряжение сковало тело. Он не приближался к котлу до тех пор, пока последние клочки пара не рассеялись.
В котле стоял абсолютно целый Том и рассеянно смотрел на молочное зелье.
— Том? — осторожно позвал Гарри, боясь спугнуть удачу.
Лорд поднял голову и посмотрел на Гарри рубиновыми глазами. А затем слегка улыбнулся.
Гарри отсчитал про себя до десяти, но ничего не произошло. Кровь не брызнула изо рта, кожа не растрескалась.
— Получилось!!! — заорал он, не помня себя от счастья, и набросился с объятиями и поцелуями на возлюбленного.
— Милый мой, дорогой, любимый! Ты снова со мной! — бормотал он как в бреду, покрывая поцелуями мокрое лицо.
От радости он не сразу сообразил, что Том не отвечает ему и по-прежнему просто стоит, не шевелясь.
— Том? Ты злишься? — он обхватил его лицо ладонями и заглянул в глаза.
Том смотрел куда-то в бок и всё также слегка улыбался.
— Том, что? Я сделал всё, что мог! Я облажался, да, но я же всё исправил! Слышишь? Том! — он потряс мага за плечи, но этим добился лишь того, что тот медленно моргнул, глядя на него. В красных глазах не было никакой осмысленности, только печальная безмятежность.
Гарри всхлипнул и упал перед котлом на колени. У него больше не осталось крестражей, Нагайна умерла, а Том… Том превратился в овощ. Гарри стукнулся головой о стенку котла. И ещё раз. И ещё. Он бился головой, желая размозжить себе череп, а Том стоял в котле и молча за ним наблюдал, склонив голову к правому плечу.
***
Помощи ждать было неоткуда. Тёмный Лорд не имел друзей, зато врагов у него было предостаточно. Все они только и ждали, когда он проявит слабину, чтобы растащить на куски то, что он годами выстраивал — честную, справедливую, богатую Англию. Мерзкие грязнокровки спали и видели, как их правитель умирает, а они с рёвом выползают из своих нор, чтобы украсть у чистокровных волшебников их богатства, их знания и жизни. Гарри много где побывал с Томом инкогнито, он знал, как любят волшебники своего Лорда, но также он знал, что многие всё ещё стремятся вернуться к прошлому режиму — где процветала коррупция и беззаконие.
Он не мог обратиться за помощью к приближённым Тома — Пожирателям Смерти. Секрет бессмертия был доверен только ему, и не просто так. Опекун давно подозревал, что в их рядах завёлся шпион, и был прав. И даже после его смерти не было никаких гарантий, что шпион был только один.
Гарри умыл, накормил и устроил в кровати безвольного Тёмного Лорда. Тело его приняло, это было хорошо. Оставалось только вылечить его мозг. Он был там, его любимый, заперт где-то в глубинах повреждённого разума, ждал, когда Гарри его освободит.
— Всё будет хорошо, Мой Лорд, — пообещал он смотрящему в стену волшебнику, пристроившись рядом с ним на огромной кровати. — Главное — ты жив. А разум вылечить — так это пара пустяков. Сварю тебе зелий, раздобуду ещё слёз феникса… И ты снова станешь собой. А потом мы вместе отыщем Дамблдора, и я исполню пророчество. И никто никогда больше не посмеет разлучить нас.
Он не сдержался и поцеловал мягкие улыбающиеся губы. Один раз, второй, третий… Он так соскучился, Мерлин!
Гарри плохо помнил своё детство. Знал только, что у него была куча нянек, он постоянно резвился с другими детьми — наследниками богатых чистокровных семей, много путешествовал с опекуном и был очень счастлив. Более чёткие воспоминания начинались уже после одиннадцати лет, когда он оказался в изоляции. С тех пор он не разговаривал ни с кем, кроме Тома, и даже лиц своих друзей детства вспомнить не мог. Он был один, совершенно один.
— Прости, Том, но я не вынесу этого. Ты должен понять меня, ты мне нужен! — пролепетал он, спускаясь поцелуями на шею несопротивляющегося волшебника.
Том не был бы против.
Гарри облизывал и кусал податливое тело, не замечая, как слёзы капают на бледную кожу. Так страшно ему ещё никогда не было. Вокруг кровати разверзлась бездонная тёмная пропасть, и только Том, его запах, его вкус удерживали Гарри от падения в бездну.
Он перевернул опекуна на живот и дрожащими пальцами начал растягивать узкий анус, обработав его обезболивающей смазкой.
— Ты бы никогда не позволил мне этого, правда? Ты слишком любишь контроль. Но мне надо, понимаешь? Я люблю тебя! — умолял он опекуна, приставив головку к растянутому входу.
Первый толчок выбил из него весь дух.
— Ох, Том! Как же хорошо! — заскулил он и начал двигаться, не в силах остановиться. — Ты такой узкий! О Мерлин, это ты чувствовал, когда трахал меня снова и снова? Теперь я понимаю, почему ты всегда был так груб, Том. Да! Да! Да!
Удовольствие мешалось со стыдом, страх вытеснила похоть. Пока они вместе, пока могут прикасаться друг к другу, всё будет хорошо. Гарри перевернёт весь мир, но спасёт своего повелителя.