К приезду Кассия и Рената «люпусов» в зале набралось уже с полсотни, и они продолжали прибывать. Все как один с легионерской стрижкой (которую носили, конечно же, только салаги первого года службы), с татуировками волчьих морд на плечах, и в белых футболках с уже знакомыми трибуну изображением кастета и надписью «Добро пожаловать в Рим!».
Судя по внешнему виду, «люпусы» вербовали рекрутов из самых разных слоев общества. Были тут и подкачанные, с мощными шеями и перебитыми носами спортсмены; среди них толкались худые, с голодными и злыми взглядами люмпены из трущоб Квиринала; пребывали в меньшинстве отпрыски патрицианских родов – этакие пухлощекие румяные увальни, которых легко узнавали по ухоженно-холеному виду и брезгливо оттирали в сторонку; и галдело великое множество детей и подростков с грязноватыми цыплячьими шеями и рвано-дергаными движениями. На костлявых плечах волчьи морды напоминали шакальи.
При появлении кесаря Рената «люпусы» засуетились, притихли и быстренько распределились по залу, сымитировав классическое построение когорт легиона в шахматном порядке.
– Слава Риму! – нестройно гаркнули они.
– Смерть врагам его! – ответил Ренат, стукнув себя кулаком в грудь.
Кассий молча кивнул. Что-то было не так в этой картине. Что-то ему не нравилось. За годы службы трибун тысячи раз стоял перед строем, приветствуя таких вот малолетних оболтусов, которым предстояло проливать кровь – свою или чужую – за величие Рима. Но эти… С этими трибун Кассий Марциллиан в бой идти не хотел. Такие скорее ударят в спину, чем прикроют. Да у половины из них взгляд мародеров, идущих на разграбление взятого города, сообразил трибун. А у другой половины – стеклянные глаза фанатиков. Не знаю, что хуже…
– Волки! – выкрикнул Ренат. – Я рад видеть вас! Сегодня! У нас особый гость! Даже два! Первый – отец-тавроктоний Силантий из капитолийского митреума! А второй – трибун Третьего Каледонийского легиона Кассий Марциллиан!
В ответ «люпусы» возбужденно загудели.
Из-за спины Кассий выплыла громоздкая туша отца-тавроктония. Отец Силантий, облаченный в сиреневую хламиду, отличался пышной седой бородой и монументальной фигурой с брюхом столь выдающимся, что массивная золотая голова быка на толстой цепи не столько висела, сколько лежала на оном брюхе. Толстые пальцы-сардельки, украшенные рубиновыми перстнями, перебирали нефритовые четки.
Так вот чей лимузин был припаркован у входа в спортзал, сообразил Кассий.
– Дети мои! Дети волчицы! – голос жреца Митры, хорошо поставленный, слегка отдавал сипотцой любителя заложить за воротник. – Рим болен. Рим умирает. Язычники справляют варварские обряды на наших улицах. Капищ стало больше, чем митреумов. Костры друидов горят ярче жертвенников Митры. Еще чуть-чуть, и Победителя Быка постигнет участь старых богов. Будут заброшены храмы. Погаснут жертвенники. Римляне отвернутся от единого бога. И тогда Рим умрет. Потому что без веры, без духовности, без бога нет Рима! И воцарится разврат и тлен, и скверна войдет в ваши дома! Ваши сестры будут спать с грязными германцами! Вонючие вандалы изнасилуют ваших матерей! Ваши дети и внуки будут красить лица в синий цвет и молиться деревьям! Рогатые боги придут!!!
Перейдя на крик, Силантий побагровел лицом и начал задыхаться. Пока жреца не хватил апоплексический удар, Ренат выступил вперед и подхватил пламенную речь:
– Рим болен! Но мы – лекарство! Мы, дети волчицы, спасем Рим! Мы очистим его от скверны! От синемордых! От варваров! От дикарей! Мы не позволим им утянуть нас в пучину язычества! Мы отвергнем их обычаи! Мы вышвырнем их из нашего города! Из Империи! Рим – для римлян! Слава Империи!
– Слава Империи!!! – заорала взбудораженные «люпусы», и раскаты этого рева эхом отразились от стен бывшего храма Громовержца.
Ренат, сделав шаг назад, легонько толкнул Кассия в спину. Мол, трибун, давай, твоя очередь – я их разогрел, а ты займись военно-патриотических воспитанием.
Кассий, прищурившись, обвел взглядом беснующихся «люпусов» и молча ткнул пальцем в ближайшего.
– Ты, – сказал трибун, дождавшись тишины. – Подойди.
Хлипковатого вида парнишка заозирался растерянно, а потом просиял и гордо приблизился, выкатив впалую грудь. На футболке у него был вышит орел Пятого Мавританского легиона.
Брат Кассия Климент Марциллиан служил центурионом в Пятом Мавританском. Шесть лет назад, в Девятую Пуническую кампанию Пятый Мавританский полностью уничтожили нумидийцы.
– Ты служил в легионе? – спросил Кассий.
Парнишка помотал головой, продолжая радостно улыбаться.
Трибун протянул руку, ухватил футболку за ворот и резко дернул. Затрещала тонкая ткань.