Как только Беджайя сгорит, девы-легионеры пойдут в Аннабу, город-порт на границе с Тунисом.
Время Туниса тоже придёт, но позже — сначала нужно «позаботиться» об Алжире.
Таргус хочет уничтожить саму концепцию пиратства и превратить алжирцев в убеждённых пешеходов, которые и думать боятся даже о самой возможности выхода в море…
Земли Алжира будут включены в состав его империи, как владения российской короны — сути не меняет, управляться всё это будет им лично, но ему показалось забавным законодательно утвердить Алжир как исконно русские земли…
«И крестьян туда переселю, пять-шесть десятков тысяч, думаю, согласятся», — подумал император. — «Они станут лояльным стержнем в регионе. Земля-то там плодородная, просто местные не знают, что можно тратить все эти несметные богатства с грабежей не на роскошную жизнь, а на развитую систему ирригации полей…»
В его родном мире провинция Африка — это одна из важнейших житниц республики. Но всё это достигнуто вдумчивыми инвестициями в строительство провинциальной системы орошения — климат там засушливый, поэтому урожаи, без ирригации полей, нестабильны. А с ирригацией урожаи не просто стабильны, а ещё и богаты — излишков хватало, чтобы кормить всю Италию.
«Порушили…» — подумал Таргус с горечью. — «Систему ирригации построили ещё во времена Античности — я буду лишь восстанавливать утраченное…»
Огромный аграрный потенциал Алжира будет использован до максимума — он приложит к этому все свои силы.
Заселение туда русских крестьян — это не просто его прихоть. Как оказалось, в лояльности к императору они уступают только шлезвигцам, что, в немалой степени, связано с чувством обязанности за дарованные свободу и надежду.
Также в Алжир будут отправлены добровольцы из остальных регионов, с целью резко повысить численность лояльного населения.
Берберы обязательно будут сопротивляться, но методики подавления сопротивления отработаны давно и обогащены большой практикой…
Помимо крестьян со всей державы, в покорённом Алжире будут учреждены эвокатские поселения — земли навалом, поэтому часть будет роздана ветеранам, уходящим на покой. И за своё эвокаты будут сражаться отчаяннее, чем за императорское, что положительно скажется на ускорении умиротворения будущей имперской провинции.
Обязательно будут проблемы, с акклиматизацией, с местными болезнями и мятежами аборигенов, но всё это преодолимо. Его далёкие предки, тысячи лет назад, заселили земли Карфагена, завоёванного Сципионом — люди с тех пор не особо изменились, поэтому нет никаких неразрешимых проблем, которые способны помешать колонизации.
Берберы будут, неизбежно, ассимилированы и станут афро-римлянами — такова их участь. Таргус бы всё равно пришёл за ними, но позже, а так, они лишь поторопили смерть своей варварской культуры, когда атаковали имперские торговые суда.
— Я думаю, за год-два с военной стороной алжирского вопроса мы управимся, — произнёс император задумчиво. — А затем нужно браться за Тунис. К тому моменту, как раз, будет закончена железная дорога в Массилию. Это сильно укоротит плечо логистики и разгрузит грузовой флот.
Сейчас снабжение легиона в Алжире осуществляется из Шлезвига, потому что Людовик XV не удосужился протянуть железную дорогу из Парижа в Марсель, из-за чего Таргусу приходится везти грузы морем, через Гибралтар.
— Вся Европа вздохнёт спокойно, когда мы покончим с пиратством, — улыбнулся Мордвинов.
— Именно, — кивнул Таргус. — Мне, сразу после падения Алжира, стало значительно легче дышать.
Задышалось легче ему из-за того, что все немо наблюдают за происходящим и примеряют ситуацию на себя. Легион доказал способность штурма городов прямо с моря. Это очень многое значит для англосаксов, до сих пор пребывавших в заблуждении, будто их остров неприступен. Иберы тоже напряглись, потому что до этого питали иллюзию, будто их армия просто не пропустит легионы через Пиренеи, а их флот не позволит им высадиться на берегах.
Но все эти заблуждения и иллюзии были разбиты вдребезги, в день, когда пал Алжир. Легионы могут очень многое, возможно, по местным меркам, они могут всё — эту иллюзию Таргус поддерживал всеми силами, чтобы устоялось мнение, что легион сперва побеждает, а лишь затем вступает в бой, а его враги сначала проигрывают, а потом идут в бой и пытаются победить…
// Алжирское регентство, г. Шершель, 1 февраля 1764 года//
— Нет, они нам не нужны, — покачала головой центурион Монтойя. — Опцион Джемини — увести и расстрелять.