1 — Пресбург — нем. Pressburg — так раньше, под австрийским владычеством, называлась современная Братислава.
Глава III
Крепости
//Австрийские Нидерланды, город Льеж, 25 июня 1749 года//
— Здесь будет другая крепость, — произнёс Таргус, рассмотрев руины Льежской крепости. — Эта была слишком слаба.
Руины обгорели от зажигательной смеси, в воздухе до сих пор стоит этот характерный запах нефти, серы и горелого мяса — защитники умирали в адских муках, сгорая заживо.
Крепость можно было бы восстановить, но это бессмысленно, так как у неё имеются неустранимые недостатки, которых можно избежать лишь при строительстве заново. Например, нет глубоких подземных складов, бастионы слишком тонкие, очень уязвимые для современной артиллерии, а ещё они слишком малы, чтобы вместить по-настоящему серьёзные крепостные орудия.
Таргус не хотел терять очень важный город региона, который в будущем мог стать Бельгией, но не станет, поэтому тут будет построена современная крепость, а возможно и серия крепостей.
Следующей целью I-го Верного императорского легиона станет Намюр, запирающий юг на очень надёжный замок. Если не взять его, логистика для дальнейшего наступления будет сложной и дорогой, поэтому город и окружающие его крепости будут взяты.
Иронично, что крепостной город Намюр стал по-настоящему неприступным не так давно — покойный кайзер Карл VI вкладывал в это огромные деньги, часть которых была получена им от не менее покойного шлезвигского курфюрста Карла Фридриха. То есть, Таргус сам профинансировал себе проблемы.
«Кто мог знать?» — подумал он.
На усовершенствование и без того отличной крепости было потрачено не менее 700 000 рейхсталеров, что безумно дорого, как на взгляд Таргуса, но он понимал, почему кайзер так расщедрился — он очень переживал за свои нидерландские владения и боялся, что французы отнимут их в следующей же войне. Также нельзя было сбрасывать со счетов процент коррупции — кайзер хотел, чтобы до крепости дошло как можно больше денег.
Одна крепость системы Вобана, оценочно, обходится заказчику в 200–300 тысяч рейхсталеров, поэтому кайзер мог построить две новых и у него бы ещё осталось на внешнюю линию обороны к каждой крепости.
«Нет, хорошо, что он так вложился в Намюр», — подумал Таргус. — «Две современные крепости брать сложнее, чем одну модернизированную».
— Ваше Императорское Величество… — подошла Зозим.
— Да? — повернулся к ней Таргус.
— Из Гааги прибыла делегация от Республики Соединённых провинций, — сообщила его правая рука.
— Я ждал их, — кивнул Таргус. — Отведи их в мой кабинет.
— В ваш кабинет? — недоуменно спросила Зозим и огляделась.
Наконец, она увидела посреди руин накрываемый слугами стол. Таргус прошёл к нему и уселся в роскошное кресло работы мастера Пьетро Пиффетти.
Кресло весьма вольно выдержано в стиле рококо: изготовлено из тёмного ореха, покрытого тонким слоем масляного воска, но узоры и резьба сведены к минимуму, чтобы не мешать разборке и транспортировке. Но Пьетро, всё же, не удержался и позволил себе небольшие врезки на ножках и спинке, изготовленные из слоновой кости и палисандра и изображающие римскую аквилу с ликторскими фасциями.
За это произведение искусства Таргус простил Пиффетти то, что он грязный лангобард.
Делегация голландцев прибыла спустя пять с лишним минут, а Таргус уже приступил к обеду. Ему подали штрудели с картофелем и мясом, апельсиновый сок, а также торт «Мильхмедхен» — разработка шлезвигских кулинаров, специально для императорского стола.
Ел он с аппетитом. Штрудели попали ему точно в сердце, поэтому эта любовь останется с ним навсегда. Покойный Карл Фридрих обожал штрудели с вишней и «подсадил» на них Таргуса, а дальше всё пошло по накатанной — творожный, клубничный, ореховый штрудель, а затем он наткнулся на молочно-кремовые штрудели, что сделало путь назад невозможным…
— Приветствуем вас, Ваше Императорское Величество, — поклонились члены делегации.
— Чего вы хотите от меня? — спросил Таргус, вынужденный отвлечься от тарелки со штруделями. — Сразу к делу — дипломатические ужимки мне не интересны.
— Мы пришли сделать вам предложение о договоре взаимного ненападения, — сразу перешёл к делу глава делегации.
— Как тебя зовут? — спросил его Таргус. — И садитесь за стол — не люблю, когда кто-то стоит и смотрит, как я ем. Зозим, пусть принесут ещё штруделей.
— Якоб Жиль, великий пенсионарий Республики Соединенных провинций, — представился упитанный мужчина примерно пятидесяти лет, носящий на голове старомодный длинный аллонж и богатый синий костюм шлезвигской моды.