Например, стало известно, что критическую роль в процессе играют кремний, сера и фосфор, из-за чего руда для конвертера подходит не каждая.
Также появилось точное понимание работы легирующих присадок — металлурги Промзоны это знали и так, в общих чертах, от Таргуса, но теперь появилась возможность массово применять легирование в производственном процессе, что дало бесценную практику и лучшее понимание происходящего.
Шлезвигская Промзона в вопросе металлургии уже далеко впереди, на десятилетия, благодаря только этим данным.
Но возникла новая проблема — Таргусу очень нужен кислород.
Иероним Давид Гауб, «первооткрыватель» кислорода, когда-то давно, разработал механизм получения обогащённой кислородом смеси — достигается это путём термического разложения калиевой селитры. На выходе получается нитрит калия и кислород. Первый идёт в цех по производству консервантов для мяса, в цех консервирующих масел для металла, а второй закачивается в газгольдер.
Содержание кислорода в обогащённой смеси составляет что-то около 40–50%, что очень хорошо для нынешнего технического уровня, но производство нужно радикально расширять и вырабатывать новые протоколы безопасности.
Этого вполне достаточно, чтобы запускать эту смесь в конвертер, но сам конвертер требует пересмотра конструкции, так как он создан под работу с обычным воздухом. (1)
Перед Таргусом стоит задача насильственного наращивания производства кислородной смеси, чтобы его хватало для терезианских конвертеров. Вряд ли у него что-то получится, выход кислородной смеси безбожно мал и быстро увеличить его не удастся, но он будет стараться — даже такая смесь увеличивает КПД процесса на 15–20%.
Даже если ничего не получится, по каким-либо причинам, он будет вполне доволен имеющейся сталью, превосходящей любую ныне существующую марку стали.
— Итак… — продолжил Таргус, как раз, закончивший со штруделями и перешедший к десерту. — Что ещё?
— Также нам требуются гарантии неприкосновенности Ост-Индской и Вест-Индской компаний, — продолжил Жиль. — Взамен мы выплатим ещё миллион гульденов.
Возможности двух империй уже сейчас позволяют достать этих маленьких торгашей в любом уголке планеты. Они это знают и чувствуют угрозу.
— И-и-и… — протянул Таргус.
— … и заключим с вами сделку на поставки терезианской стали, — вынужден был продолжить великий пенсионарий. — По рыночным ценам.
Рыночная цена терезианской стали сейчас высока, как никогда, но это временно. Объёмы выработки растут, поэтому скоро наметится тенденция к падению.
Это компонент экономической экспансии Шлезвига, нацеленный на рост зависимости окружающих стран от импорта стали. Законы рынка предполагают, что покупать они просто обречены…
— Отлично! — заулыбался Таргус. — Герцогиня Зозим, нужно утрясти бумажную часть достигнутых договорённостей.
— Да, Ваше Императорское Величество, — поклонилась та.
— Но если я узнаю, что хоть одна пуля голландского производства будет поставлена мятежникам… — посмотрел Таргус на Якоба Жиля. — То всем нашим соглашениям конец и вам придётся ускоренно готовиться встречать мои легионы. С деньгами ситуация ровно та же. Всё, до последнего гульдена, должно быть передано точно в срок.
Маленькие и беззащитные страны очень легко поддаются давлению, поэтому он посчитал уместным давить на них, пока не просочится дерьмо.
Его никто не может остановить, коалиция из франков и англосаксов ни на что повлиять не может, поэтому он волен творить всё, что пожелает. И если бы не мятежи…
//Курфюршество Шлезвиг, г. Эгида, 7 августа 1749 года//
Таргус посмотрел на статую «Амур и Психея», найденную в Риме три месяца назад, на холме Авентин. Её выкопали и сразу же повезли в Шлезвиг, где компетентные специалисты занялись реставрацией.
При раскопках «археологи» отломили Амуру половые органы, но отломленный кусок привезли вместе со статуей, поэтому сейчас всё выглядит почти идеально.
Статуя покрашена в её исходные цвета, в соответствии с римской традицией, поэтому, на взгляд привыкших к мертвенно-белым статуям варваров, смотрится она диковинно. Но для Таргуса это совершенно естественная картина. Так и должно быть, потому что именно так и задумывалось скульптором.
Новинка пополнила его коллекцию античных скульптур, собираемых им для Шлезвигского музея и собственного кабинета.
Статуя «Амур и Психея» имеет сравнительно компактные размеры, поэтому Аполлон из виллы Нерона покинул кабинет и отправился в музей, а его место заняла новая статуя.