— Ну, так чё? — спросил Иоанн. — Может, ко мне?
— А этого куда? — указала она на бессознательного Ахмеда.
— Так у меня трёшка рядом, — усмехнулся Иоанн. — Положим его рядом в комнате деда — тому уже давно насрать, что происходит вокруг.
— Идём, — решительно кивнула Марьям.
— Молодёжь… — неодобрительно покачал головой Исмаил. — А вот в мои времена девушки…
//Западная Римская республика, провинция Италия, город Рим, 19 июля 2012 года//
— И романо-англосаксонский легкоатлет преодолевает финишную черту! Ура! — вещал комментатор с экрана умного телевизора. — Да, эти Олимпийские игры мы все запомним надолго! С вами на прямой трансляции, из Лондиния, Александр Ульпий! Не переключайтесь!
Это был один из немногих источников звука в конференц-зале здания Сената Западной Римской республики.
— Сделайте потише, — попросил консул Восточной Римской республики, Марк Рацилий Тегула. — Раздражает.
Ассистент взял пульт и убавил громкость.
Теперь стали слышны звуки работы двух десятков цифровых клавиатур.
— Так что в итоге-то? — спросил консул Западной Римской республики, Павел Папирий Ренат. — Долго мы будем сидеть и молчать?
— А ты бы хотел о чём-то поболтать? — спросил консул Рацилий.
— Я не болтаю, — раздражённо ответил на это консул Папирий. — Конфликт нужно как-то разрешать — либо ракетами, либо здесь. И должен напомнить, что у нас ракет достаточно.
— Как и у нас, — спокойно ответил консул Рацилий. — Но я думаю, что мы можем договориться. Нужно просто равномерно разделить Арктику между всеми заинтересованными сторонами и больше не возвращаться к этому вопросу.
— Да-да, конечно же! — усмехнулся консул Папирий. — И у вас станет ещё больше нефти! Не бывать этому!
— Судьба просто распорядилась так, что нам повезло больше, — пожал плечами восточноримский консул. — А вам остаётся только смириться с исторически сложившимся положением вещей. Или попробовать «решить проблему» ракетами, которыми вы бряцаете, пожалуй, слишком часто. Но просто так Арктику мы вам не отдадим — она всегда входила и будет входить в сферу наших интересов…
//в выжженной пустоши, 29 ноября 2083 года//
— … и низверглись пылающие звёзды, и вскипятили мир!!! — распевал старый шаман, звеня бубном. — И обратилось всё в пепел и прах! И умерли все люди! И никого не осталось! Но из недр земных появился первый Человек! И сношал он Кормящую Мать! И родила она первое колено истинных людей — римлян!
Сидящие у костра люди слушали по-разному — кто-то внимательно, с огоньком в глазах, кто-то с недоверием, а кто-то откровенно смеясь.
Где-то в темноте заблеяла коза.
— Тише! — выкрикнул шаман. — Кормящая Мать говорит!
Примечания:
1 — Капут понтис — это, если по-французски, tête de pont или, если по-немецки, Brückenkopf — переводится всё это как «голова моста» и является предмостным укреплением, предназначенным для охраны переправы или защиты от попыток форсирования реки. Также подобные укрепления возводятся для защиты завоёванного плацдарма на противоположном берегу реки. Делятся такие укрепления на два типа: одиночные, то есть, с одного берега, и двойные, то есть, сразу на двух берегах. Бывало, что выстраивали целые крепости, чтобы защищать стратегически важные переправы — это, например, Варшавская крепость на Висле, Ковенская крепость на впадении Вилии в Неман, Двинская крепость на Двине, а также Новогеоргиевская крепость на слиянии Вислы и Нарева. Эти крепости так и называли — тет-де-пон, то есть, они контролировали акваторию рек и делали форсирование трудноосуществимым. В наши скорбные времена, с аномальным развитием артиллерии и авиации, крепости навсегда утратили былое значение, поэтому современным армиям приходится выкапывать опорники прямо в земле, чтобы контролировать берега и не позволять противнику форсировать реки. А если кто-то пробует сооружать что-то капитальное в одном месте, то это капитальное очень быстро разрушается в щепки с помощью артиллерии и авиации. Дешевле и надёжнее, конечно же, артиллерией… Но что-то капитальное, всё же, продолжают строить — просто теперь это капитальное что-то размазывают по пространству тонким низкопрофильным слоем, с сильным заглублением в Землю-матушку, чтобы она принимала на себя значительную часть чугунных снарядов, повышая, тем самым, живучесть железобетонных укреплений.
2 — Кафес — от тур. kafes — «клетка» — по сути, это тюрьма для содержания шехзаде, которых новый султан, по каким-то причинам, решил не мочить. А вообще, славные традиции Османской империи предполагали, что, при восхождении на престол, новый султан должен замочить всех ближайших конкурентов, то есть, сыновей предыдущего султана, пока они не накопили достаточного влияния в гареме, и самых влиятельных дядь, пока они не уверовали в свою счастливую звезду. Но, со временем, нравы начали смягчаться и была учреждена специальная часть дворца Топкапы, где содержали шехзаде, под пристальной охраной, почти без доступа к внешнему миру. Упомянутый в тексте шехзаде Абдул-Хамид, кстати, провёл в кафесе 44 года, но потом Мустафа III, его старший брат, сыграл в ящик и стало не совсем понятно, кого ставить султаном, потому что сильных кандидатов не обнаружилось. В итоге Абдул-Хамида вытащили из кафеса и поставили султаном, потому что он устраивал и янычаров и улемов.