На всех территориях державы Таргуса отменены все эти оброки, десятины, а государственные налоги упрощены и унифицированы, чтобы взимать сущую мелочь, но гарантированно. Постепенно, по мере роста централизации, налоги будут расти, но подниматься до прежнего уровня они будут десятилетиями. Никто и не заметит, как через тридцать-сорок лет казна будет лущить с фермеров и производств по 30–40% налогами, но оставшегося будет хватать не только на прокорм себя и иждивенцев, а ещё и на развитие хозяйств и предприятий.
Поэтому-то крестьяне сейчас не очень склонны «вписываться» в мятежи — они ещё не пришли в себя от того, что он дал им просто в момент своего воцарения. Им нужно время на осознание, а потом они станут его надёжнейшей опорой. Нигде в мире больше никто не даёт таких свобод и гарантий, нигде, кроме державы Таргуса.
Сейчас им очень не нравится романизация, но это неизбежность и, можно сказать, плата за то, что он дал им сейчас и даст в будущем.
— С расселением освобождённых всё по плану? — уточнил Таргус. — Сколько предпочли вернуться в родные края?
— Всё идёт согласно плану, — кивнула Зозим. — Домой отправилось примерно полторы тысячи человек. Кстати, есть трое крестьян, оказавшихся у нас уже во второй раз…
— И снова решили вернуться на родину? — с усмешкой спросил император.
— Да, — улыбнулась герцогиня.
— Значит, ещё увидимся, — произнёс Таргус. — Ничему не учатся — сама судьба толкает их начать новую жизнь…
//Австрийские Нидерланды, г. Антверпен, 2 февраля 1750 года//
— Хватит возиться с этим дерьмом! — рыкнул капитан Георг Мейзель. — Нужно завалить ров фашинами! Используйте осадные щиты!
Легионеры схватились за мантелет и оттащили его назад.
Это новая разработка Промзоны — высокий пуленепробиваемый щит на колёсах, предназначенный для прикрытия личного состава при штурме укреплений.
Привезли их последним составом, по железной дороге, в количестве пятидесяти штук.
В мантелете предусмотрены бойницы, которые можно закрыть стальными заслонками, если возникнет такая необходимость, а ещё они на резиновых колёсах, что повышает их мобильность. Но они слишком тяжелы и охотно застревают в грязи. А грязи здесь много — достаточно, чтобы замедлять людей и лошадей, не говоря уж о подобных штуках…
Когорта Мейзеля получила задачу завладеть бастионом, прикрывающим южную часть Антверпена — это уже не старая ерунда эпохи Вобана, а новая конструкция бастиона, с глубокими подземными складами и надёжной внутренней защитой от артобстрелов. Крепость Антверпена мятежники строили ещё с падения Льежа, поэтому все недостатки старых крепостей учтены и нейтрализованы почти полностью.
Тем временем, легионеры вооружились индивидуальными осадными щитами и направились ко рву, волоча за собой фашины.
Защитники открыли огонь, чем воспользовались легионеры из центурии снайперов.
Такие вялые перестрелки происходят днями и неделями: легионеры подтаскивают мантелеты и потом выскакивают из-за них, чтобы бросить в ров фашины, обороняющиеся открывают огонь, а затем по ним стреляют снайперы. Всё это влечёт потери обеих сторон, но каждая заброшенная в ров фашина приближает печальный для обороняющихся финал…
Контуберний инженеров, вооружившийся щитами и лопатами, начал что-то делать с грязью. Они засыпали лужи и ямы песком, после чего утрамбовали его брёвнами. Теперь по этому недоразумению можно протащить мантелет.
Перестрелка утихла сама собой, но возобновилась сразу же, как мантелет вновь тронулся с места.
Мейзель наблюдал за происходящим из траншеи, через щель в стальном осадном щите, врытом в бруствер на половину высоты.
Вершина бастиона уже давно превращена артиллерией в нечто невразумительное, хаотичное и жалкое, но защитники нашли в этом хаосе какие-то закономерности и использовали руины в качестве уникального оборонительного пространства.
Бомбить их из гаубиц почти бесполезно, ведь нет смысла превращать руины в руины, а живой силы там обитает разумный минимум — чтобы было достаточно для обороны и решительно недостаточно для получения неприемлемого ущерба.
Осталась только «классика» — закапывание рва, подготовка штурмовых групп и инженерные работы.
Можно было бы применить дымовые завесы, но запас дымовых шашек исчерпан позавчера, а новые привезут только ближе к среде. Ну и для противника это уже известный приём, поэтому он выработал контрмеру — как только устанавливается завеса, защитники сразу же начинают отчаянно палить из ружей и артиллерии по заранее размеченным секторам. А если этого оказывается недостаточно и штурм бастиона начинается, ими подрываются минные галереи (2) — они нарыли очень много тоннелей, которые взрывают по мере необходимости. Вернее было бы назвать их контрминными галереями, ведь вырыты они обороняющимися, но этому мешает их назначение — они нужны не для уничтожения минных галерей, ведь легион их не роет.