Артиллерия легиона вновь осыпала бастион зажигательными бомбами. Там уже почти нечему гореть, поэтому зажигательный состав просто коптит обожжённый камень и дожигает трупы обороняющихся.
Это бастион Луиза — его изначальное «население» насчитывало полторы тысячи человек, а сколько там солдат сейчас, увы, не установить. Их достаточно, чтобы портить кровь штурмующим — это главное.
Всего вокруг Антверпена тридцать четыре бастиона, из которых взято только шесть. Бастион Луиза должен стать седьмым.
— Собирай центурионов, — приказал Георг адъютанту.
Артиллеристы продолжали обстрел бастиона, сапёры закидывали ров фашинами, обороняющиеся пытались их убить, а командование III-й когорты I-го легиона собралось в штабном блиндаже.
В отличие от традиционных бастионных крепостей, часто ассоциирующихся с маршалом Вобаном, современные бастионы, возникшие в ответ на качественное увеличение мощности осадной артиллерии, представляют собой нечто небольшое по площади, но имеющее все признаки бастионной крепости.
Изначально это было обособление отдельных бастионов на полноценной крепости, а теперь это отдельное укрепление, имеющее систему из малых бастионов, равелинов и теналей, что, в совокупности, препятствует обстрелу центрального бастиона прямой наводкой. Сначала нужно разбить всю внешнюю «оснастку» крепости, а уже потом бить по «сердцевине», но это требует времени, которого очень мало, так как тут целых тридцать шесть таких крепостей.
Да и фундаментальный демонтаж крепости малоэффективен, так как под ней находятся подземные этажи, на которых и укрывается гарнизон — солдаты мятежников могут спокойно пережидать обстрелы под землёй.
— С фашинами почти закончили, — произнёс Мейзель, встав перед планом бастиона, переданным генеральным штабом. — Действовать будем сегодня ночью — третья и четвёртая центурии занимают позиции на северо-западе и северо-востоке, соответственно, пятая и шестая центурии…
Время до ночи прошло в подготовке.
Медлить нельзя, необходимо брать бастион как можно быстрее, поэтому был разработан план штурма с применением хлоратитных инженерных зарядов повышенного могущества.
Ров завалили в двенадцати местах, наиболее удобных для штурма, но штурм будет проводиться лишь в четырёх из них.
Штурмовые центурии должны будут занять стены и доставить заряды к спускам на подземный этаж. Всего их шесть, но зарядов легионеры возьмут восемь — необходимо будет надёжно завалить спуски, оставив один-два, чтобы у противника была возможность сдаться.
Пленные, как оказалось, очень нужны императору — он запирает их в некоем «перевоспитательном лагере», нужном непонятно для чего.
Бастион, конечно же, желательно взять в целости, чтобы он служил опорным пунктом при штурме города, который, судя по приготовлениям мятежников, не собирается сдаваться без боя.
Им, мятежникам, скоро конец: без Антверпена их дела сразу же пойдут паршиво, они лишатся стратегического опорного пункта обороны и идеологического сердца всего мятежа.
Есть ещё и Брюссель, но он уже осаждён и у него, в отличие от Антверпена, нет выхода в море.
Ближе к ночи Георг вышел из шатра и сел на врытую в землю лавку, предназначенную специально для курения — в иных местах курить запрещено всем, включая даже генерал-легатов.
Раскурив трубку, он затянулся, выдохнул дым и задумался.
Брюссель берут другие легионы — V-й «Мортифер» и VII-й «Аквила», поэтому вся слава взятия мятежной столицы достанется им. Но Антверпен — это более важная цель, ведь англичане снабжают мятежников именно через его порт. Давно следовало отрезать его с суши, но мятежные фламандцы отчаянно препятствовали этому, навязывая самоубийственные для них же сражения.
Мейзель теперь совершенно иначе смотрит на ружья огневой поддержки, которые по-настоящему раскрылись только в линейном сражении. Вернее, это мятежники участвовали в битвах в линейном строе, поэтому очень сильно страдали от скорострельных ружей, отправляющих во врага сотни картечин за залп.
Он подумал о том, что война неуклонно меняется.
Ещё в Америке, в боях против минитменов и проанглийских индейцев, он заметил, как те улучшали свою тактику, перенимая приёмы легионеров. Почти в каждом новом бою они демонстрировали, что приспосабливаются и не считают зазорным учиться. Правда, они приспосабливались слишком медленно, поэтому их судьба была печальна. Холодные могилы или желудки зверей фронтира — такова была их участь.