Разгромив группу гренадеров, Таргус разочарованно покачал головой. Раньше было лучше.
— Мне пора, — сказал он Клаусу Лютеру. — Стрельбы и тактическую подготовку посмотрим завтра. Сегодня я слишком разочарован вами.
Инструкторы даже не понимают, насколько важен ближний бой — он будет актуален ещё долго, вплоть до появления танков, а они появятся очень нескоро.
В ближайшем будущем всем станет ясно, что эпоха генеральных сражений осталась позади, а ей на смену пришла эпоха огневого давления. И там, где всё решают не правильно выстроенные линии пехоты, а интенсивность огня пехоты и артиллерии, всё, рано или поздно, сведётся к полевым укреплениям. А это траншеи и неизбежный тупик.
Единственным очевидным выходом будут людские волны, огромные потери в ходе массированных наступлений, бои в траншеях и прочие «прелести» Первой мировой войны…
Но до этого армиям мира ещё нужно эволюционировать, поэтому пока идёт их эволюция, штыковые атаки будут продолжать случаться.
«Да и тренировка ближнего боя прекрасно развивает легионеров, поэтому нужна», — подумал Таргус, запрыгивая на коня.
Он доехал до железнодорожной станции и сел на свой поезд.
Три императорских вагона, буквально, кричали, что здесь едет владыка минимум двух империй — внутри золото, мрамор и чёрное дерево, мебель от итальянских мастеров, панорамные окна из трёхслойного закалённого стекла, панели из броневой стали внутри стен, электрическое освещение, санузлы в каждом вагоне и прочие элементы роскоши.
Из всего этого, будь его воля, он бы оставил только закалённые стёкла, броневые плиты и санузлы, а всё остальное — это бремя императорского статуса. Ему всё это было не нужно, но подданные просто не поймут, если император будет ездить, как какой-то средней руки бюргер. Изначально просто сложилось так, из-за его «отца», Карла Фридриха I, что двор шлезвигского курфюрста у всех ассоциируется с невероятным богатством и роскошью…
Поезд поехал прямым рейсом в Эгиду, где у Таргуса есть государственные дела, с перерывом на время с Марией Терезией и детьми.
Через полтора часа пути, которые он потратил на сон на двуспальной кровати, его встретила Эгида.
В городе проходил фестиваль в честь Дня Святого Лаврентия — свободный от рабочих смен народ высыпал на улицы и пьянствовал в заведениях, наливающих сегодня по скидке.
Возле здания театра был особый ажиотаж, так как премьера очередной постановки — «Фронтир Америки». Она, как и ожидалось, о легионерах, сражавшихся, при поддержке союзных индейцев, против минитменов и британских солдат. Финал этой войны всем хорошо известен, поэтому все заведомо знают, что «наши победят», но желающих посмотреть «как именно победят наши» от этого меньше не стало.
Таргус считал эту пьесу самой слабой у Дэвида Гаррика, потому что он писал её по политическому заказу и в жанре эпической трагедии. Всё хорошее, что он написал, написано в жанре комедии из жизни простых горожан и отмирающих аристократов, но устоявшаяся слава автора жанра эпической трагедии, увы, держит его в заложниках и он вынужден выдавать толпе то, чего она от него ждёт.
Комедия жителям Эгиды не нужна, они хотят как можно больше крови и действия с фехтованием, перестрелками и политическими интригами. Толпа пресыщена и живёт слишком хорошо, чтобы испытывать потребность в комедии. Этот жанр становится по-настоящему популярным только в период войны или каких-либо потрясений…
Празднование Таргуса не интересовало, поэтому он проехал на экипаже к своему дворцу.
У кабинета его уже ожидали учёные и инженеры, у которых накопились вопросы и запросы.
Первым был записан Андреас Маргграф, учёный, ответственный за открытие способов получения фосфора, железного купороса, серной кислоты, этилцеллюлозы, а также сахара из сахарной свёклы.
Сахар — это одна из немаловажных статей шлезвигского экспорта. Конкуренцию Шлезвигу составляют только англосаксы с франкским душком, неизвестно как укравшие секрет производства сахара из свёклы.
Но англосаксонский сахар имеет низкое качество, потому что шлезвигская технология более совершенна и постоянно улучшается, впрочем, конкуренцию на рынке создаёт даже такой дерьмовый товар…
Из-за этой конкуренции, рыночная цена килограмма сахара упала с 50 до 14 грошенов и есть тенденция к дальнейшему снижению, потому что все участники расширяют производство сахара.
— Что у вас? — спросил Таргус.
— Есть прогресс с легированием стали, — сказал Маргграф. — Нам удалось получить состав, который улучшит сопротивляемость корабельной стали морской воде почти вдвое.