Раньше он думал, что от города добра лучше не ждать, но теперь Демид стал другим — слишком много книжек прочитал.
От «Записок о Галльской войне» Цезаря, через «Об обязанностях» Цицерона, к «От основания города» Тита Ливия. Ещё у него в избе лежит «Искусство любви» Овидия, но эту книгу он старается не читать, потому что срам и не пристало…
Вопрос за вопросом, Демид отвечал безошибочно, потому что слишком хорошо подготовился — он учился шесть дней в неделю, по десять часов в день. Чтобы заниматься вечером, он даже поменял двух подсвинков на керосиновую лампу — у центуриона Кнута была одна лишняя.
Закончил он эссе на классической латыни — нужно было описать свой крестьянский быт. С этим он справился очень легко, потому что у него был список возможных тем и он заранее написал эссе на каждую.
Получилось хорошо, поэтому он поставил свою подпись и сдал экзаменационную форму. Он справился первым.
А затем пришлось ждать — велено погулять по городу и возвращаться через три часа.
Демид пошёл в парк, где поглазел на людей, с сожалением посмотрел на ларьки с едой, а остаток времени просидел у фонтана.
К назначенному времени он явился обратно в Центр латыни и деликатно постучал в дверь инспектора.
— Войдите, — разрешил тот.
Демид вошёл и отвесил поклон.
— Демид Ростиславович Голованов? — спросил инспектор. — Вот сертификат — поздравляю, вы успешно сдали экзамен на девяносто шесть баллов. За такой высокий уровень владения письменной классической латынью полагается стипендия в полтора имперских денария. Но я предлагаю вам не ограничиваться этим — если сумеете хорошо сдать устный экзамен, можете рассчитывать на участие в конкурсе абитуриентов в Императорский университет в Москве. Хорошо обдумайте это предложение и не спешите отказываться — император ищет способных людей и готов взять на себя обучение. Если вам это важно, то стипендия студента — пять имперских денариев в месяц.
«Тут и думать нечего», — сразу же решил Демид.
Глава XI
Имперская администрация
//Российская империя, г. Москва, Кремль, 1 июня 1751 года//
Таргус вошёл в тронный зал Большого Кремлёвского дворца, построенного в течение двух лет мастерами.
Строили его шлезвигские мастера, из гранита, добытого в разных регионах Российской империи, преимущественно северных.
Карельский малиновый гранит — использован для фасада и колонн, ладожский, с его красно-серым отливом — использован для основных стен и фундамента, выборгский, особо ценимый за его серо-розовый цвет с синеватым отливом — применён для внутренней отделки и полов, а гранит с Урала, из самых новых карьеров, пошёл на цоколи и нижние этажи, придав им тёмно-серый, почти чёрный цвет.
Таргус заложил в это символизм — дворец построен из прочного гранита со всей России. Несомненно, кто надо, тот увидел в этом правильное послание, которое он отправил.
Заняв трон, он дал знак и начал встречу с региональными министрами.
Первым взял слово главный консилиариус Сената Российской империи Ломоносов.
— Ваше Императорское Величество, — заговорил он. — Разрешите зачитать доклад о выполнении поставленных вами задач?
Тронный зал полон людей — здесь много аристократов, значительная часть которых уже является безземельной и не выполняющей вообще никаких функций в государстве, но гораздо больше тут представителей служилого сословия, как в Российской империи негласно именуют административных и военно-административных функционеров.
Но нового сословия не существует и не будет существовать, а старым осталось очень недолго. Скоро остатки аристократии будут окончательно отчуждены от какой-либо власти, как это случилось со священниками и монахами, утратившими сначала ненадолго вновь обретённый Патриархат, а затем все свои земли и богатства.
«Я — единственный патриарх на территории Российской империи», — подумал Таргус.
Он целенаправленно концентрирует всю власть в своих руках, делясь ею только с Сенатами обеих империй и одного королевства. А все недовольные могут продуктивно обсудить это со штыками его легионеров.
— Начинайте, Михаил Васильевич, — разрешил он.
— Первое, о чём я рад вам доложить — программа секуляризации окончательно завершена, — сообщил Ломоносов. — В ведение казны переданы все церковные земли, что увеличило площадь всей обрабатываемой пахотной земли на 35%. Также было освобождено 944 737 крепостных, находившихся в собственности у церкви.