Он горько рассмеялся.
— К цели? — он прошелся по комнате, взволнованно жестикулируя. — Я даже не знаю, с чего начать! Все эти годы я лишь имитирую работу, показываю Корнелию красивые опыты с цветным дымом и превращением одних металлов в другие.
— То есть ты шарлатан?
— Не шарлатан, — он остановился и повернулся ко мне. — Я действительно изучаю алхимию, но философский камень... это же миф! Легенда! Никто никогда не создавал ничего подобного.
Разочарование накатило на меня волной. Неужели я снова попал в тупик?
— Но ты говорил о превращении живого в неживое...
— Теории! — Марк махнул рукой. — Красивые слова для впечатления. Корнелий верит в чудеса, его друзья-патрицииж тоже. Они дают мне золото, дом, лабораторию, а я в обмен поддерживаю их иллюзии.
— И как долго ты собираешься так продолжать?
— А что мне остается? — в его голосе звучало отчаяние. — Если я признаюсь, что ничего не достиг за три года работы, меня выгонят на улицу. Или хуже — обвинят в мошенничестве.
Я прошелся по комнате, обдумывая услышанное. Значит, мое путешествие в Рим было напрасным. Алхимик оказался обычным неудачником, живущим за счет богатого покровителя.
— Но почему ты заговорил вчера в таверне о философском камне? — спросил я. — Зачем поддерживать легенду?
— Потому что хочу, чтобы она была правдой! — горячо ответил Марк. — Я изучаю древние тексты, провожу опыты, ищу формулы. Может быть, когда-нибудь мне действительно удастся...
— Создать камень жизни?
— Или смерти, — он внимательно посмотрел на меня. — Ты ведь именно это ищешь, правда? Ты не обычный человек, Виктор. Вчера в таверне я заметил, как ты двигался. Это не обычная ловкость.
Я помолчал, размышляя, стоит ли открыться ему.
— А если я скажу тебе, что некоторые легенды — правда? — наконец произнес я. — Что бессмертные существуют, и один из них стоит перед тобой?
Марк побледнел, но не отступил.
— Тогда я скажу, что мы можем помочь друг другу, — ответил он дрожащим голосом. — Ты — живое доказательство того, что невозможное возможно. А я... я готов посвятить остаток жизни попыткам найти способ тебе помочь.
— Даже если это займет годы?
— У меня есть время, — сказал он с горькой улыбкой. — А у тебя его еще больше.
Я изучал его лицо, ища признаки лжи или корысти. Но видел лишь искреннее отчаяние человека, который наконец-то нашел настоящую цель.
— Хорошо, — сказал я наконец. — Попробуем. Но я хочу видеть реальную работу, не представления для Корнелия.
— Договорились, — Марк протянул мне руку. — Партнеры?
— Партнеры, — согласился я, пожимая её.
Возможно, это была безнадежная затея. Но впервые за века у меня появился союзник в поисках собственной смерти.
Глава 4
Вечером я попросил Корнелия об отдельной беседе. Патриций принял меня в своем кабинете — небольшой комнате, стены которой были увешаны восковыми масками предков и свитками с родословными.
— Что скажете о нашей лаборатории, Теодорос? — спросил он, наливая вино в кубки.
Я достал из-за пазухи восковую табличку, где записал свои наблюдения.
— Впечатляющая работа, — начал я дипломатично. — Но если вы действительно стремитесь к успеху, стоит кое-что улучшить.
Корнелий наклонился вперед, заинтересованно.
— Слушаю внимательно.
— Прежде всего — вентиляция, — я указал на первый пункт в списке. — Пары от алхимических опытов должны отводиться наружу. В Эдессе мы строим специальные дымоходы с системой заслонок.
— Логично, — кивнул патриций. — Что еще?
— Печи. Мастеру Марку нужны печи разных типов — для медленного нагрева, для быстрого плавления, для длительного прокаливания. Сейчас у него только одна, и это сильно ограничивает возможности.