Эта мысль, как всегда, приносила не гордость, а усталость. Бесконечность — не дар, а проклятие. Особенно когда понимаешь, что твое бессмертие куплено ценой такой ошибки, которая чуть не разрушила все миры.
Допив вино, я встал и пошел дальше. Мимо базилики, где шли судебные разбирательства. Мимо терм, откуда доносились голоса купающихся. Мимо школы, где учитель объяснял детям основы риторики.
К вечеру, когда солнце начало клониться к закату, я почувствовал себя спокойнее. Городская суета сделала свое дело — напомнила, что мир больше моих проблем, что жизнь продолжается независимо от моих поисков смерти.
Возвращаясь на виллу, я думал о завтрашнем дне. Нужно будет продолжить обучение Марка, проследить за работами по улучшению лаборатории, приготовить новую порцию эликсира для Корнелия.
Простые, конкретные дела. Они помогали не думать о бесконечности, которая растягивалась впереди, если мои поиски окажутся напрасными.
Солнце уже садилось, окрашивая римские улицы в золотисто-красные тона, когда я заметил знакомую фигуру. Женщина в темном плаще двигалась мне навстречу, и хотя лицо скрывала тонкая вуаль, я узнал её сразу. Походка выдавала — та особая грация, с которой двигаются только боги.
Хель.
Она игриво покачивала бедрами, словно обычная римская матрона, возвращающаяся с рынка. Но холод, который всегда сопровождал богиню смерти, был неотличим даже в вечерней жаре.
— Какая встреча, — сказал я, когда мы поравнялись. — Богиня смерти на римских улицах.
— А что, мне нельзя прогуляться? — в её голосе звучало веселье. — Рим — интересный город. Столько честолюбивых людей, столько будущих мертвецов.
Я остановился, скрестив руки на груди.
— Ты меня обманула, Хель.
— Обманула? — она откинула вуаль, открыв своё двуликое лицо. В вечернем свете живая половина казалась почти человеческой. — В чем же?
— Твой алхимик оказался шарлатаном. Он понятия не имеет, как создать философский камень, не говоря уже о том, чтобы убить бессмертного.
Хель рассмеялась — звук был как шелест осенних листьев.
— А я разве обещала тебе готовое решение? Я сказала, что в Риме ищут способы убивать богов. И это правда.
— Марк — не ищет. Он даже не знает, с чего начать.
— Но ты знаешь, — Хель подошла ближе, и воздух стал пахнуть могильными цветами. — Ты же не просто бессмертный воин, Виктор. За столько веков ты многому научился.
Я нахмурился, начиная понимать её логику.
— Ты хочешь сказать...
— Что всё в твоих руках, Крид, — она протянула руку и коснулась моей щеки. Прикосновение было ледяным. — У тебя есть знания. У тебя есть помощник, пусть и неопытный. У тебя есть богатый покровитель и прекрасная лаборатория.
— Но я не алхимик.
— Нет, — согласилась Хель. — Ты — нечто большее. Ты — живое воплощение того, что считается невозможным. Кто лучше тебя поймет, как остановить бессмертие?
Я отступил на шаг, обдумывая её слова.
— Ты просто направила меня туда, где есть все условия для работы.
— Именно, — она снова прикрыла лицо вуалью. — Я не могу дать тебе смерть напрямую — это против правил. Но могу указать путь к тому, кто её даст.
— И этот кто-то — я сам?
— Возможно. А возможно, твой ученик, когда ты его научишь всему необходимому. — Хель начала отходить в сторону. — Или вы вместе найдете то, что искали веками.
— Хель, — окликнул я её. — А если ничего не получится?
Она обернулась, и в её голосе прозвучала неожиданная нежность:
— Тогда ты будешь знать, что попытался. Иногда это важнее результата.
— Для бессмертного — нет.
— Для человека — да. А ты, Виктор Крид, несмотря на все свои века, остался человеком. Именно поэтому ты и страдаешь.