Ринадель
Вечером, когда я, расслабленная и умиротворенная, лежала в объятиях Соэллина в его комнате в казарме нашего отряда, мой мужчина задал мне неожиданный вопрос:
- Скажи, как тебе новый напарник?
Мое настроение сразу померкло. Я огрызнулась:
- Как-как? Хуже некуда! Ты зачем мне такую подлянку устроил? Да, воин он, честно говоря, просто потрясающий. Я никого подобного в жизни не встречала. Ни один из наших, даже старых и опытных ему в подметки не годится. А как он двигается в бою, как практически летает по ветвям, м-м-м! – Я мечтательно зажмурилась, вспоминая невероятную легкость и гибкость с которой Тиррен уворачивался от арбалетных болтов. – Но - ты можешь себе представить?! – он не дал мне убить ни одного орка. Сам быстренько перестрелял их, а мне просто велел спрятаться за ствол дерева и не отсвечивать! Заявил, что женщинам не место на поле боя. И что, пока он рядом со мной, то не позволит даже волосу упасть с моей головы. Я что ему, барышня кисейная, прятаться за спины товарищей или за деревьями?!
Соэллин, слушая, задумчиво выводил пальцем узоры на моей груди. Наконец, он произнес:
- Я поговорю с ним. Он больше не будет вмешиваться в твой бой.
- Лучше не ставь мне его в напарники, - хмыкнула я.
- А вот этого обещать не стану. Мне будет спокойнее, если Тиррен за тобой присмотрит – он сможет тебя защитить в случае опасности.
- Ты что, тоже мне не доверяешь?! Да этот Тиррен видит опасность для меня даже в простом сидении на дереве! – я аж приподнялась над подушкой, удивленно уставившись на друга.
- Конечно, доверяю! – улыбнулся он. – Но все равно волнуюсь. А Тиррен – очень опытный и сильный воин: в Северном иные не выживают. Поэтому будешь ходить в дозор в паре с ним. Но я поставлю его на место: обижать или унижать тебя я не позволю!
Я только вздохнула: спорить с командиром мне совсем не хотелось. Да и бессмысленно: если Соэллин что-то решил, то отступать уже не будет. Ничего, буду капать ему на мозги регулярно, он и прислушается к моим пожеланиям. А пока немного потерплю. Постараюсь не обращать внимания на заскоки залетного эльфа.
- А что ты вообще знаешь об этом эльфе без роду-без племени? – решила поинтересоваться я. – Ты вращаешься среди командиров, кто-то из них наверняка что-то знает.
Знают, - задумчиво протянул Соэллин, закинув руки за голову, - но молчат, как рыбы. Под страхом смерти не выпытаешь. С Тирреном знакомы четыре наших самых старых командира – только те, кто командуют отрядами более пяти лет. Похоже, они сталкивались с ним по службе. Ты бы слышала, с каким почтением они о нем говорят, хотя он просто мальчишка по сравнению с ними. Помнишь, как дрогнул строй, когда командир гарнизона нам его представлял? Именно эти знакомые с Тирреном командиры попытались рухнуть перед парнем на одно колено, в знак подчинения и признания его власти над ними. Ты можешь себе это представить? Даллениэль, Тарвиэллин, Гриллен и Бонавиэль – самые заслуженные и уважаемые воины - склонились перед безродным пацаном. Не знаю, кто он, но парень далеко не так прост, как кажется на первый взгляд. Будь с ним осторожнее, особенно в высказываниях – мало ли чего от него можно ожидать.
- Я бы не сказала, что он особо прост, - скривила я губы. – Одни его остриженные волосы чего стоят. А уж его техника боя… Представляешь, он несколько раз клал на лук по две стрелы, и ни разу не промазал. Ни одна стрела не прошла мимо цели! А в него ни один арбалетный болт не попал – так он от них уворачивался.
- Что?! – Соэллин аж сел в постели, уставившись на меня распахнутыми от удивления глазами. – По две стрелы? Ни одной мимо?
- Ну, да. А что такого? Просто очень хорошо тренирован, - озадачилась я реакцией своего парня.
Он неожиданно вскочил с постели и начал судорожно одеваться.
- Что ж ты сразу не сказала? Вот так всегда: самую важную информацию даже не замечаешь. Эх, женщины!
Одевшись, он кинул мне:
- Иди к себе, я приду не скоро. Разговор к командиру гарнизона есть.
Соэллин быстро ушел, закрыв за собой дверь. Я тяжело вздохнула, добавив мысленно еще одну причину для неприязни к стриженному эльфу: из-за него такой хороший вечер разрушился! Не торопясь, оделась и, уже не очень довольная жизнью, потопала в женскую казарму. Спать сегодня мне предстояло одной.