— Но поскольку у каждого человека свои собственные понятия о счастье, — сказал Ринальдо, — то…
— То вы хотите знать, каковы мои? Мои понятия о счастье лежат несколько вне окружающего нас человеческого мира.
— Я не понимаю вас, капитан.
— Я так и думаю. В этом мире вообще нет и не может быть полного взаимопонимания. Любая беседа — сплошное недоумение, но это, пожалуй, и к лучшему, иначе она была бы столь же однообразной и утомительной, как монашеский хор. Лучшим, прекраснейшим единомыслием могут обладать лишь души и духи.
— Знаком вам мир духов? — осведомился Ринальдо.
— Так же хорошо знаком, как знакомы мне вы.
— Но я же никогда не видел вас до того, как попал в Неаполь.
— Не сомневаюсь. Я вижу вас здесь тоже в первый раз. Но, тем не менее, я вас знаю.
— Так, значит, вы — ведьмак. Кто сказал вам, кто я такой?
— Моя наука.
— Вы, стало быть, проникаете мысленным взором в тайны? Вы общаетесь с духами?
— Сейчас я разговариваю с человеком, который, как я надеюсь, исправился, — сказал капитан, поднялся, уплатил по небольшому счету и ушел. У Ринальдо не хватило смелости последовать за ним.
То, что Ринальдо оказался в затруднительном положении, легко понять. Он долгое время стремился ближе познакомиться с этим странным человеком, а теперь страстно желал никогда бы его не знать. Так у человека всечасно возникают желания, исполнение которых приносит ему нередко горькие треволнения, которых он не мог себе представить.
— Этот человек, — бормотал Ринальдо себе под нос, — знает, кто я. Раскрыть тайну моего имени, отдаться во власть этого чудака? Кто же сей странный смертный, который называет земное сообщество чуждым ему?
Несколько дней Ринальдо только и делал, что обходил подряд все бульвары, все общественные парки и погребки, но так и не встретил вновь этого жуткого, всезнающего человека. Это вызвало у него еще большую тревогу.
Он уже собрался было покинуть Неаполь, и тут в одно прекрасное утро увидел корсиканца на приморском бульваре. Тот сидел на скамье под статуей, прислонясь к ее постаменту. Глаза его обращены были к небу, а руки он сложил на коленях. Можно было подумать, что этот человек всецело поглощен молитвой.
Ринальдо остановился перед ним, не смея беспокоить его, исполненного умиротворения. Только время от времени покашливал, потом закашлял громче и в конце концов стал напевать мелодию известной песенки. Капитан не шелохнулся. Казалось, прислонясь в неземном экстазе к камню, он сам обратился в камень.
Наконец Ринальдо надоело ждать, он подошел к капитану, встал рядом, положил руку ему на плечо и сказал:
— Господин капитан! Я рад опять видеть вас.
Капитан скосил глаза, повернул голову, увидел Ринальдо и задал ему вопрос:
— Что видите вы над собой?
— Чистый голубой эфир.
— Образ невинной души, единый цвет чистого духа. Сквозь глаза эта неземная форма духа проникает в сердце. Здесь место сбора прекраснейших радостей, что обретаются вне нас и все-таки в нас. Мы овладеваем ими. Небеса дарят нам их. И что такое цветущие нивы по сравнению с этим лазурным морем чистоты и ясности? Кто здесь бросит якорь, тот будет стоять в прекраснейшей гавани.
— Ваше воодушевление восхитительно! Но простите меня, я с нетерпением жду возможности поговорить с вами.
— Вы скорее смущены, чем нетерпеливы. Признайтесь — вы боитесь меня. Но вам нечего бояться. Я не инквизитор и не судья. А ведь это те люди, которых вам приходится бояться.
— А вы не ошибаетесь? — спросил Ринальдо. — Назовите мне мое имя.
— Оно стоит очень дорого. Его можно было бы продать как сокровище, будь я в затруднительном положении.
— Господин капитан! Одним словом: кто я?
— Человек, поставленный вне закона и внушающий всем страх, приводящий в ужас путешественников, знаменующий смертный час путников. Король притонов и властелин горных логовищ. Ты — Ринальдини…
Барабанный бой возвестил выход портового надзора. Мимо прошла компания офицеров, они поздоровались с Ринальдо и капитаном. Ведь все они были в какой-то степени знакомы, встречались в парках и погребках. Тут и там приподнимались шляпы, завязалась беседа. Ринальдо принимал в ней участие, но сердце у него бешено колотилось. И тут молодой бесцеремонный лейтенант спросил:
— А знаете ли вы, господин капитан, что все в здешнем обществе ломают себе головы над тем, кто вы? Вы — самая примечательная новость дня.
— О! — ответил капитан. — Я расскажу вам куда более примечательную новость. Вы ломаете себе головы над тем, кто я. А знаете ли вы, что здесь, в Неаполе, средь нас, пребывает пресловутый Ринальдини?