Ринальдо стоял среди зрителей рядом с Лаурой, и та его спросила:
— Что вы думаете об этом танце?
— А то, — ответил он, — что ни за что на свете не разрешил бы моей любимой танцевать его с другим мужчиной, а только со мной.
— Значит, хорошо, — улыбаясь, продолжала Лаура, — что это не относится ни к вам, ни к графине!
Танец кончился. Графиня упала на стул, обмахиваясь платком, кивком подозвала Ринальдо и спросила:
— Как я танцую фанданго?
— Изумительно, особенно для того, с кем вы танцуете, — ответил Ринальдо.
— Ну, так станцуйте же его со мной, — графиня улыбнулась.
Он хотел было ответить, но тут партнер графини подошел к ним и стал упрекать ее за то, что она чрезмерно усердствовала.
— А разве это вам повредило? — спросила с явной досадой графиня.
Ринальдо, не дождавшись ответа обеспокоенного танцора, повернулся и завел разговор с маркизом Романо.
Вскоре к нему опять подошла графиня и попросила пройтись с ней. Она направилась в одну из боковых комнат. Ринальдо последовал за ней. Лаура заметила это, приблизилась к входу в ту комнату, и словно бы ненароком, но вся обратившись в слух, присела на софу.
— Рыцарь! — начала графиня. — Мне вручили для вас письмо, которое я передаю вам, и вы можете его здесь, в тиши, прочесть, если сами себе не решите помешать.
— Каким образом?
— Своими мыслями — о том о сем — о той или иной даме.
— Но я даже не знаю, как…
— Как зовут эту даму? Конечно же не Мартаньо. Ее зовут, бесспорно, куда более нежным именем. Может, Лаура или как-нибудь еще. А меня зовут всего-навсего Дианора. Это никак не поэтичное и еще менее того нежное имя. Но… не буду вам мешать!
Она вышла из комнаты, а Ринальдо вскрыл конверт; письмо было от Олимпии, там же были вложены письма маркизу Романо и барону Мальвенто.
Ринальдо стал читать:
«Любезный рыцарь!
Надеюсь, ты здоров. Во всяком случае, ты в самых надежных в мире руках. В силу твоего письменного обещания, я прошу тебя выказать мне свою благодарность тем, что во всем будешь прислушиваться к советам маркиза Романо. Он скажет тебе, когда настанет время познакомить тебя со старцем из Фронтейи. Тебе никак нельзя это упустить.
Быть может, мы скоро поговорим с глазу на глаз. Сообщаю тебе новость — разбойничья шайка пользующегося дурной славой Ринальдини, как говорят, уничтожена. В Сан-Лучито вчера расстреляли девять его соратников. Они, давая показания, заявили, что Ринальдини погиб, изрубленный в куски, у них на глазах. Все у нас рады, что этот опасный человек подобным образом закончил жизнь; да иначе и быть не могло, так как горстку его людей окружили тысяча четыреста солдат. Некий Чинтио с несколькими товарищами будто бы все-таки пробился. Его теперь преследуют.
Вторая новость — хорошо знакомого тебе капитана едва не убил некий Лодовико шестью ударами кинжала. Капитан, взбешенный, лежит в тяжелом состоянии. Преступник спасся бегством.
Всего тебе наилучшего! С тобой всегда любовь твоей
Ринальдо спрятал в карман письма, и тут в комнату вошла Лаура. Она ищет, сказала она, свою подругу, но и не найдя ее, она осталась в комнате.
Завязался разговор о ничего не значащих вещах, так беседуя, они вышли неожиданно на галерею, примыкавшую к комнате. Продолжая беседу, они шли все дальше и дальше и попали в сверкающий зал, в котором был накрыт богатый стол.
— Надо признать, — сказала Лаура, — графине живется здесь превосходно! Ее дом безусловно один из самых прекрасных домов в Мессине.
— Мне трудно об этом судить.
— Можете мне поверить. И вообще, графиня обладает тонким вкусом и блестящим умом и весьма любезна. Говорят, она собирается опять замуж за того господина, который танцевал с ней фанданго.
— Вот как? Желаю ей быть счастливой в браке, — сказал Ринальдо.
— А почему вы еще не женаты?
— Для меня одного у меня достаточно средств, чтобы хорошо жить. Для супруги их не хватило бы.
— Вам надо взять жену, которая сама владеет состоянием.
— Но главное, она должна меня любить…
— Это я считаю непременным условием. Как долго вы еще пробудете в Мессине? — поинтересовалась Лаура.
— Покуда мне здесь не разонравится.
— Стало быть, вам здесь нравится?
— И даже очень, — ответил Ринальдо.
Они по галерее вернулись в комнату, и Лаура быстро и незаметно из нее выскользнула. Ринальдо, передав кому следовало запечатанные письма от Олимпии, вернулся в боковую комнату и сел, призадумавшись, на софу.