Остальные, менее удачливые члены братства Mersey Beat, предпочли вернуться в спокойную безызвестность. Так же как демобилизованных солдат, их с распростертыми объятиями ждала прежняя работа. Некоторые из музыкантов вернулись в свои родные города, откуда начинался их творческий путь, однако большинство из бывших бит–музыкантов все–таки решили порвать со своим прошлым и уйти в тень.
И все же некоторым из них госпожа удача даровала еще один шанс полакомиться сладким пирогом шоу–бизнеса. Бывший пианист Билли Фьюэри, Питер Скеллерн из Ланкастера, выпустил в 1972 году сольный альбом «You're a Lady», однако Ринго выразил мнение, что доморощенный ансамбль духовых, который аккомпанировал Скеллерну, «куда интересней, чем он сам». Тони Уэддингтон и Уэйн Бикертон, бывшие «Леннон — Маккартни» из «The Pete Best Combo», в 1974 году основали очень успешный коллектив под названием «Rubettes», взяв к себе нескольких сессионных музыкантов. Сам же Бест «сменил образ жизни», став государственным служащим.
Еще одним человеком, так и не получившим заслуженного признания, был Рори Сторм, который умер в своей постели в Стормсвилле в сентябре 1972 года, после того как выпил приличную дозу виски, приняв перед этим таблетки, прописанные против респираторной инфекции. Многие сошлись на том, что самоубийство Вайолет Колдуэлл, произошедшее на следующее утро, случилось из–за того, что она не смогла перенести кончины своего «золотого» мальчика, еще не оправившись от недавней трагедии (ее муж скончался в мае того же года).
В паре национальных таблоидов, освещавших это происшествие, приводилось высказывание Шейна Фентона — который теперь вернулся в Тор Теп под псевдонимом Элвин Стардаст, — он сравнил своего покойного брата с Родом Стюартом. Ринго, естественно, тоже спросили, что он думает о своем бывшем работодателе, с которым уже давно потерял связь. Нет, он не придет ни на похороны, ни на поминки: «Меня ведь не приглашали, когда он родился». Газетные ищейки, никогда не слышавшие о Сторме, ухватились за другую знаменитость, Силлу Блэк, которая, приехав из Блэкпула, где выступала в варьете, пожертвовала единственным выходным, чтобы записать — при поддержке Старра и Харрисона — «When Every Song Is Sung», песню, изначально сочиненную Харрисоном для Ширли Бэйси.
Дебют Старра на шоу «Cilia» оказался столь успешным, что Ринго предложили сняться в нескольких следующих сериях. Одна из этих серий была снята на скандинавском лыжном курорте; это и без того не слишком веселое событие омрачилось тем, что профессор Торольф Рафто продал случайный разговор с экс–битлом, выдав его за эксклюзивное интервью, норвежской газете. За этим «интервью» последовал еще один репортаж о том, как подвыпивший Старр отказывался пожертвовать даже символическую монетку в пользу благотворительной организации World Refugee, пока ему не принесут результаты английских футбольных матчей.
Теперь, когда лопнула защитная оболочка под названием «The Beatles», стало ясно, что из Ринго так и не получился Мистер Нормальность, — но он к этому никогда особо и не стремился. Предполагалось, что типичный вечер Ринго проходит в гостиной перед цветным телевизором, однако, когда требовалось, он мог напустить свой коронный битловский шарм, как это однажды произошло — его собачьи глаза, ухмылка и автографы уладили дело, когда полиция хотела арестовать Старра по подозрению в вождении автомобиля в нетрезвом состоянии. Когда Ринго бывал навеселе, он отстранял своего шофера и пытался выиграть спор с Морин, насколько быстро он сможет домчаться на своем «Мерседесе» до какого–нибудь модного лондонского ночного клуба — обычно это был Tramps или Jermyn Street, где их уже ожидали вспышки фотоаппаратов. Во время одного из таких налетов Старр вписался в поворот на слишком большой скорости — машина отрикошетила от дерева и вылетела обратно на дорогу.
Для Силлы добродушие Старра казалось очевидным даже тогда, когда Старки случайно поселились в бунгало на территории того же гостиничного комплекса в Антибе, где разместились Блэки. Когда Силла с мужем и ребенком в коляске вышли подышать свежим воздухом, Старр выскочил из–за скалы и зарычал как лев. Эта беззлобная выходка послужила началом совместного приятного отдыха двух семей. Единственная печальная нота прозвучала во время прощального ужина, который Старки устроили в честь Блэков. После того как Ринго отверг экзотические блюда, которые были в меню, французский официант принес заказанную им яичницу и — как понял повар — хрустящий картофель (чипсы). Никто из сидящих за столом не смог удержать Старра, разгоряченного шампанским «Дом Периньон», когда тот с бранью набросился на менеджера отеля, обвиняя его в том, что он «испортил последний вечер моих друзей в Антибе».