— Если ты не хочешь бороться за свою жизнь, я предлагаю тебе отпустить меня, — говорит Тобиас, подчеркивая каждое свое слово.
Я должен отдать ему должное. Он лучше меня. Даже когда Себастьян стоял перед его лицом и сжимал рубашку в кулак, он сохранял хоть каплю самообладания. Если бы это был я, мои когти уже бы вонзались в Себастьяна.
Напряженный момент неопределенности проходит.
Я понятия не имею, что произойдет: собирается ли Себастьян напасть и разорвать Тобиаса на части, или он уступит просьбе Ники, но я стараюсь подготовиться к любому из этих вариантов, держа мышцы в напряжении и наготове на случай, если мне понадобится прыгай.
Но, наконец, после мучительно долгой паузы, Себастьян отпускает Тобиаса и отступает. Затем, с уничтожающим взглядом, он поворачивается и смотрит на Ники.
— Ты хочешь им рассказать?
— Если это означает, что я смогу вернуться в постель, тогда да, — говорит она, ее щеки краснеют. Ее глаза скользят по комнате, когда она смотрит на всех нас, и у меня в груди сжимается комок, когда мое предвкушение стремительно возрастает.
Какую тайну Себастьян и Ники скрывают от нас, которая потенциально может подвергнуть опасности всех нас?
Вот дерьмо.
Секундой позже мой желудок опускается на самое дно, страх охватывает меня, пока я готовлюсь к ее следующим словам.
— Вы все станете дядями, — говорит она, вскидывая руки вверх. — Я беременна.
От ее слов у меня перехватывает дыхание, я смотрю на нее, в ошеломительном молчание. Из всех тайн, которые, как я ожидал, он скрывает, это, наверное, самая худшая.
Человеческий ребенок, с которым мы могли бы справиться.
Ребенок-демон? Вероятно, мы справимся и с этим.
Но полудемон?
— Ахуеть, — говорит Стил, растягивая по слогам.
Далее следует суматоха, разрывающая тишину, когда все начинают говорить одновременно.
— Вы шутите.
— Беременна?
— Нет. Действительно? Не может быть.
— Какого черта?
Но затем над ними всеми раздается голос Эштон. — О мой бог, Ники, поздравляю!
Не думаю, что кто-то знает, как реагировать, потому что все смотрят на улыбку Эштон, затем на нас со Стилом с любопытством, затем на Ники. Эштон, возможно, не понимает значения отродья полудемона и того, насколько это ужасно для нашего существования здесь, наверху, но от того, как оживилось лицо Ники, ее реакции, достаточно, чтобы я промолчал.
Я объясню ей это позже, когда мы будем вдали от остальных. Что еще более важно, когда мы будет находится вдали от Ники.
— Спасибо, Эштон, — говорит Ники мягким голосом.
Я чувствую ее боль, мы все может это чувствовать, и я уверен, что Себастьян уже объяснил ей все риски. Опасность. За все свои годы я ни разу не видел, чтобы рождение полукровки прошло без ужасных последствий. Они почти всегда заканчиваются смертью, и если сама по себе беременность не убивает человека, то это делают роды.
— Ты теперь счастлив, Тобиас? — спрашивает Себастьян. — Да, Ники беременна.
Его взгляд скользит по комнате, задерживаясь на каждом из нас на мгновение, прежде чем продолжить.
— Избавьтесь от негативных комментариев. Мы их все уже слышали.
Никто ничего не говорит.
— Адский зверь определенно является проблемой, которую мы должны решить, — продолжает он. — Я осмотрю местность и посмотрю, не найду ли я еще следов темной магии. Вы все можете пойти со мной или остаться здесь. Если мы ничего не найдем, побеспокоимся об этом завтра. Договорились?
Я киваю вместе со всеми, не в силах заставить себя заговорить. Эмоции Ники витают по автобусу: смесь обиды, разочарования и печали. Они настолько осязаемы что, выбивают воздух из моих легких.
Себастьян поворачивается к ней и тянется к ее руке. Она охотно идет в его объятия, и я могу поклясться, что ее глаза затуманены.
— Пойдем, любимая. Давайте отведем тебя обратно в постель.
Они заставляют нас впятером смотреть им вслед, и я уверен, что никто из нас не знает, что сказать. Как только дверь со щелчком закрывается, Стил проводит рукой по волосам и смотрит на Тобиаса. — Ты знал? Все это время ты знал и не сказал нам? — Взгляд Тобиаса прикован к двери. Он погружен в свои мысли, но медленно кивает. — Это не моя тайна.
— Секрет, который может помочь нам всем раскрыться? Всех убить? — Стил рычит, глядя на Эмриса. — Ты тоже в этом участвовал?
Он качает головой. — Нет, но я также не виню Тобиаса за то, что он держал это при себе. Это ужасная новость для всех нас, но, надеюсь, у Себастьяна есть план на…
— Ужасные новости? — Эштон перебивает его, делая шаг вперед и пристально глядя на Эмриса. — Ребенок – это ужасная новость? Разве ты не видел, как она была счастлива? — Истелия, ты не понимаешь, — быстро говорю я, тянусь к ее руке, но она выдергивает ее из моей хватки.
— Полудемон был бы проклят. Оно не смогло бы выжить в окружающей среде наверху и не выжило бы в аду. Если оно выживет, оно…
— Это будет ребенок, это, блять, ребенок, — возражает она, оборачиваясь и пристально глядя на меня, она закипает от злости. Черт, она красивая, когда злится. — И если она знает о рисках, понимает все, что может пойти не так, и все еще хочет радоваться этому, меньшее, что вы, ублюдки, можете сделать, это поддержать.
Затем, не говоря больше ни слова, она направляется к двери и спешит наружу, захлопывая ее за собой.
— Черт, — думает Стил, и его смех эхом отдается у меня в голове.
— У нее нет проблем поставить этих демонов на место, да?
Я качаю головой. — Неа. Еще одна вещь, которая делает ее чертовски сексуальной.
— Иди поймай ее. Далеко она, наверное, не уйдёт, но с ее упрямством все возможно.