— Ты пять часов провел без сознания! У тебя было сотрясение мозга и какой-то сумасшедший упадок сил. Ты хоть понимаешь, как все вокруг перепугались?! — Грейнджер нервно тряхнула головой, чтобы убрать упавшие на лицо волосы.
Я уставился на нее в немом недоумении.
— Все так серьезно? — с недоверием спросил я.
Она только кивнула.
— Ты бы видел себя, когда ты появился в моем кабинете, — она едва заметно вздрогнула. — Бледный, как смерть, из уха кровь, сидел в неестественной позе… и отключился, как только я подошла к тебе, — Гермиона замолчала и устало потерла виски. — Как ты мог довести себя до такого? Почему не сказал профессору Куппер, что тебе плохо? Как она не заметила, что ты на пределе?!
— Грейнджер, успокойся. Я не думал, что все так обернется. И не думал, что столько людей будет переживать из-за меня.
— Ты считаешь, что все вокруг такие же бесчувственные и бессердечные, как ты?
— Давай не будем на эту тему больше. Я уже понял, что всех ужасно расстроил, не хочу знать даже об этом.
Гермиона шумно вздохнула и закатила глаза.
— Ты неисправимый эгоист.
Я опустил взгляд. Да, я не ожидал, что обо мне будет волноваться кто-то, кроме мамы. А выяснилось, что и Грейнджер, и Алекс, и Амелия, и даже Макгонагалл — они все переживали за меня.
— Прости.
Она удивленно приподняла брови.
— Нечасто от тебя можно услышать такое. Ладно, главное, что все уже позади. Мадам Помфри сказала, что ты послушный пациент.
— Она меня уже замучила, — теперь я закатил глаза.
— Терпи, — Грейнджер улыбнулась, а потом посерьезнела. — Она, кстати, сказала, что запретит тебе колдовать на месяц.
— Что?! — я не поверил своим ушам. — А как же я буду учиться?
— Малфой, не кипятись. Дослушай меня до конца, — она нахмурилась, и на меня это подействовало отрезвляюще.
«Лучше бы она улыбалась», — подумалось мне, а вслух я сказал только:
— Хорошо. Я слушаю.
— Директор Макгонагалл уже обсудила это с мадам Помфри и предупредила всех преподавателей, — начала она. — Ты будешь сдавать все теоретические контрольные и еще практическую работу по зельеварению, а что касается практики применения заклинаний, от тебя не будут требовать магии.
— Но…
— Дослушай! С начала следующего семестра с тебя уже будут спрашивать, как со всех остальных. Не будет никаких поблажек. И я надеюсь, что тебе будет уже гораздо проще справляться со школьной нагрузкой.
— Ты имеешь в виду, что зелье мне поможет? — спросил я.
— Не только, — ответила она. — После этого инцидента… Когда стало ясно, что твоей жизни ничего не угрожает... Я еще раз написала Гарри, и он уже добился в Министерстве специального разрешения для тебя на покупку новой волшебной палочки. Его попросили лично присутствовать при этом, чтобы проследить, не купишь ли ты больше одной палочки, но он не может в этот день, так что сопровождать тебя буду я, а после покупки мы сразу должны попасть в Министерство и зарегистрировать ее.
— Ты серьезно? — я так обрадовался, что с трудом мог поверить в услышанное. — Когда?
— Двадцать пятого декабря, на Рождество. Мы можем двадцать четвертого вместе выехать вечерним поездом, и утром будем уже в Лондоне. Я надеюсь, у тебя не было других планов на этот день.
— Какие могут быть планы, если есть шанс снова нормально колдовать! — я широко улыбнулся. Грейнджер сумела здорово меня удивить. — Спасибо тебе. И Поттеру тоже, — сказал я уже серьезно.
— Пожалуйста, — улыбнулась она в ответ. — Надеюсь, теперь тебе будет не так грустно тут лежать.
— Скорее всего, — согласился я, но тут ко мне пришла неожиданная мысль. — А у тебя нет планов на Рождество?
Она покачала головой.
— Родители уедут во Францию на две недели, так что я совершенно свободна.
«А как же твои друзья?» — промелькнуло у меня в голове, и я вдруг вспомнил, что цепочку я так ей и не отдал.
— Грейнджер, я вспомнил, зачем искал тебя в понедельник, — воскликнул я. Она настороженно посмотрела на меня. — Если бы я только знал, где моя мантия, в которой тогда был.
— Висит на вешалке в шкафу у мадам Помфри, — сказала она, махнув рукой в сторону.
— Тогда принеси ее, пожалуйста, — попросил я.
Спустя минуту мантия оказалась у меня в руках. Я полез во внутренний карман и не без труда отыскал там цепочку. Вытащив, я вручил ее Гермионе.
— Это, должно быть, твое. Я нашел ее в этой книге, — указал я кивком головы на тумбочку.
Грейджер выглядела слегка потерянной.
— А я все думала, куда я ее положила.
— Она важна для тебя, ведь правда? Тогда почему ты использовала ее в качестве закладки для книги? — поинтересовался я.