— Ну тогда и ты свой получишь нескоро, — он отвернулся и посмотрел в окно.
Я скрестил руки на груди. Несмотря на правоту Алекса, мне совершенно не нравилось выслушивать поучительные лекции.
Несколько минут в купе стояла тишина, нарушаемая только стуком колес, но потом ее прервал звук внезапно открывшейся двери, и мы синхронно повернули головы в ту сторону.
В дверном проеме показалась староста Слизерина Руби Таунсенд, за ней виднелся ее извечный спутник — Энтони Мэлтон, которого я всегда недолюбливал.
— Эм-м, привет, — сказала Таунсенд, окинув быстрым взглядом сначала Алекса, а затем меня.
— Привет, — поздоровался Алекс, а я только отрывисто кивнул.
— Я думала, что это купе пустое, тут было так тихо, — немного неуверенно сказала она. — Малфой, раз уж мы встретились, могу я задать вопрос?
— Давай, — я равнодушно пожал плечами. — Только не стой в проходе, заходи внутрь.
Она оглянулась к Мэлтону и кивнула ему, и Энтони тяжело вздохнул в ответ. Они зашли в купе, закрыв за собою дверь, и уселись на диванчик, где сидел Алекс.
— И что ты хотела? — спросил я.
— Правда, что писали в «Ежедневном пророке» недавно? Ты спас профессора Грейнджер от бывших Пожирателей?
— Что-то вроде того, — сказал я и ухмыльнулся. — Журналисты любят излишне драматизировать.
— Сам уложил двоих? С твоим-то мастерством? — саркастично спросил Мэлтон.
Рука сама потянулась к карману, где лежала новая волшебная палочка.
— Хочешь узнать, как я могу колдовать? — с вызовом спросил я.
Алекс встрепенулся.
— Эй, Мэлтон, попридержи язык, — сказал он. — Драко, и ты тоже успокойся.
— Тони, я ведь уже просила, — раздраженно прошипела Мелтону Таунсенд, и тот отвернулся с недовольным видом. — Малфой, может, это не мое дело, но что ты делал с профессором Грейнджер в Косом переулке, да еще и в день Рождества?
— Это и правда не твое дело, — я скрестил руки на груди. — Но раз уж так хочешь узнать... Профессор присутствовала как свидетель от Министерства Магии при покупке новой волшебной палочки для меня. Вот и все. И по правде, сражались мы на равных, уложили каждый по одному уроду. Просто я первый их заметил.
— Ясно.
— Это все? — нетерпеливо спросил я.
— А ты их знал? — неуверенно задала вопрос Таунсенд.
— В некоторой мере. Надеюсь, теперь допрос окончен?
— Повезло тебе с этой историей, — сказала она и повернулась к Мэлтону, все еще разглядывающему дверь. — Тони, идем к нашим.
Открыв дверь, она, не поворачивая головы, сказала:
— Пока, Митчелл. Малфой, еще увидимся.
И они быстро покинули наше купе.
— И что это было? — недоуменно и по-прежнему слегка раздраженно спросил я Алекса.
Тот пожал плечами и взъерошил и без того торчащие волосы.
— Похоже, ты заработал несколько очков в свою пользу, — сказал он, а я только хмыкнул в ответ. — Да… А я уж понадеялся, что это Амелия пришла, но нет.
— Она и писем тебе не писала? — спросил я.
— Ни строчки за все каникулы, — он помотал головой и развел руками.
— А мне она что-то писала пару раз, — ляпнул я и тут же пожалел об этом. Алекс слегка помрачнел.
— И что она тебе говорила в этих письмах?
— Да так, ничего особенного, — отмахнулся я и почувствовал ощутимый укол совести, все же письма Дэвидсон были весьма странными, но я не мог рассказать Алексу об этом.
— Ладно, — со вздохом произнес Алекс. — Я пока немного почитаю, не возражаешь?
— Нет-нет, — сказал я. — Мне тоже не мешало бы отвлечься от разговоров и вздремнуть.
Я уснул почти сразу, вслушиваясь в размеренный успокаивающий стук колес, а проснулся, когда за окном было уже совсем темно, и поезд подъезжал к Хогсмиду.
* * *
Мы так и не пересеклись с Амелией по дороге от станции к Хогвартсу. Видимо, она вышла из поезда в числе первых, а мы не особо старались торопиться. Алекс только пожал плечами, когда я заметил, что теперь, похоже, нам троим будет проблематично общаться.
Когда мы, наконец, доехали до замка, мне захотелось поскорее добраться до своей комнаты. Усталость и боль в очередной раз испортили мне настроение и аппетит, и все, чего я мог желать, это порция обезболивающего зелья. Без проблем и приключений добравшись до двери в слизеринскую гостиную (все-таки моя новая палочка была великолепной), я назвал пароль и переместился внутрь. Народу было достаточно много, никто особо не спешил на ужин, всем хотелось поговорить и насладиться компанией друг друга. Когда я показался в поле зрения студентов, в гостиной на долю секунды стало гораздо тише, но потом восстановился привычный уровень шума, но, к моему удивлению, с разных концов комнаты раздалось несколько приветствий, которые явно были адресованы мне. Староста, несколько шестикурсников, имен которых я не знал, несколько девушек с седьмого курса, и даже Мэлтон, впервые сменили тон общения со мной. Я удивился, пробормотал что-то в ответ и быстро пересек гостиную, скрывшись за дверью своей комнаты.