— Хорошо, директор. Я понял. Спасибо, — ответил я, и Макгонагалл, отрывисто кивнув, ушла.
— Сынок, мадам Помфри мне рассказала о твоих успехах. Я так счастлива. Но... Прошу тебя, не делай больше ничего, что заставит всех волноваться о тебе.
— Не буду, мама, обещаю. Прости меня, — она наклонилась, чтобы обнять меня, и я с благодарностью обнял ее в ответ.
— Мне уже пора отправляться домой, — с грустью сказала она, выпрямившись. — Пиши мне чаще, чтобы я не волновалась за тебя.
— Хорошо, я буду, — ответил я.
— Пока, дорогой. До встречи.
— До встречи, мам, — почти шепотом сказал я.
* * *
Мадам Помфри дала мне порцию зелья и приказала спать, потому что с уходом мамы последние мои силы закончились. Спорить я не мог и уснул, едва она оставила меня одного. Я не видел снов и проснулся только один раз, когда мадам Помфри спорила с Алексом и Амелией. Они наперебой уговаривали ее пустить их ко мне, но переубедить медсестру было не под силу никому. Потому, вдоволь накричавшись, они покинули лазарет, хором пообещав прийти завтра и не уходить до тех пор, пока они меня не увидят.
Я улыбнулся. По крайней мере, они пришли вместе, а значит, случай со мной примирил и сблизил их, а это не могло не радовать. Я недолго думал об этом и скоро снова погрузился в сон.
Вечером меня разбудила Помфри, заставив съесть ужин, который, скорее, был предназначен какому-нибудь великану, а не мне. Она и слушать не хотела, что я совершенно не был голодным. Убедившись, что все до последней крошки направилось в мой желудок, она выдала мне еще одну порцию зелья.
— Теперь можете снова спать, — сказала она. — Если будете слушаться меня, через неделю сможете покинуть лазарет. И учтите, — она погрозила мне пальцем, — с завтрашнего дня у вас начинается интенсивный курс физических упражнений.
— Хорошо, — послушно кивнул я.
В дверь лазарета скромно постучали. Помфри, недовольно ворча себе под нос, отправилась открывать. Спустя несколько минут она вернулась с небольшим листком пергамента, сложенным вчетверо.
— Прочитаете — и сразу спать, — строго заметила она, вручила мне записку и ушла к себе.
На одной стороне пергамента зелеными чернилами была выведена надпись «Драко Малфою». Я развернул лист — текст внутри был сиреневым — и прочитал:
Добрый вечер!
Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше.
Учти, если ты не будешь выполнять все рекомендации мадам Помфри, я лично устрою тебе ад на земле.
Спокойной ночи.
Еще раз спасибо за подарок.
Г.Г.
Слово «ад» было подчеркнуто оранжевыми чернилами, а инициалы — красными. Я улыбнулся — Гермиона явно дала понять, что ей понравился мой подарок, несмотря на то, что она совершенно заслуженно злилась на меня.
Убрав записку под подушку, я закрыл глаза. В тишине можно было спокойно размышлять. Но тишина — это далеко не главный фактор, способствующий нормальному мыслительному процессу. Красной нитью сквозь все мои ощущения вилась одна единственная мысль: боли почти нет. Я мог расслабленно лежать, не ощущая, как она буквально разъедает меня изнутри, словно кислота.
Я был на самой грани, я чуть не сошел с ума, но я пережил это.
Боль ушла.
Глава 23: Инцидент
Вся наша жизнь — это опасность.
Вода, огонь и высота
Легко убьют, а мы не властны
Порой их избежать хлыста.
Но все же нужно нам бороться
И, стиснув зубы, выживать.
И с мастерством канатоходца
Идти вперед и рисковать.
В некоторых случаях даже неделя может показаться вечностью, и неважно, что за окном: дождь, снег, солнце или ветер — ты ничего вокруг не замечаешь, есть только ты и твое бесконечное дело.
Уже сорок минут подряд я, весь мокрый от пота, пытался вытянуть стопы обеих ног. Не хватало силы и сосредоточенности: получалось двигать или только левой стопой, или правой. Спустя еще пятьдесят попыток мне это занятие надоело окончательно.
От досады я врезал кулаком по постели и тихо выругался. Когда же будет получаться?
— Мистер Малфой, что за шум? — как всегда недовольным тоном спросила вошедшая Помфри.