Амелия продолжала обходить стороной и игнорировать Алекса, который с головой ушел в книжные миры, а заодно с ним, можно сказать, и меня. Только вот мне все время доставались пылкие взгляды ее зеленых глаз, теплые улыбки и легкие мимолетные касания руки, когда мы оказывались рядом. Наедине мы с ней не оставались, и это позволяло мне спокойно разбираться в себе и оттягивать принятие какого-либо решения.
Занятия с Гермионой — напротив, запутывали меня все сильнее. Мы по несколько часов находились только вдвоем, мы работали вместе, и это сближало. Да, во всех наших разговорах присутствовал только официальный тон, но даже так в ее компании мне было хорошо, как ни с кем другим. Хотя физически я уставал за время тренировок очень сильно. Но результаты стоили тех усилий, что я прилагал, и усталости, наваливавшейся на меня тяжелым грузом ежедневно. Прогресс был налицо, вернее, на ноги. Я уже научился двигать обеими стопами и кое-как мог самостоятельно согнуть ноги в коленях. Последнее было столь болезненно и отнимало столько сил, что под конец тренировки одежду, в которой я занимался, можно было выжимать, потому что она была насквозь мокрой от пота. Я ругался, возмущался, психовал, но делал и не мог нарадоваться собственным успехам.
Сейчас Грейнджер помогала мне поднимать ноги вверх, растягивая отвыкшие от работы связки и мышцы. Казалось, она уставала от этих моих тренировок не меньше, а может, и больше меня, но никогда не жаловалась. Я же иногда позволял себе поныть.
Сегодня я пришел на очередную тренировку в плохом настроении, потому что не смог приготовить зелье на зельеварении, а потом никак не справлялся с заклинанием на чарах. Флитвик снял с меня десять баллов зато, что я стукнул кулаком по столу от досады, и этого я ему простить не мог. Ничего такого уж страшного я не сделал. И не справлялся я сегодня только лишь потому, что мышцы на ногах очень сильно болели и не давали сосредоточиться. Но кого, кроме меня, это волновало?
— Малфой, прекрати вздыхать как старый дед, — Гермиона шлепнула меня рукой по ноге.
— Грейнджер, я устал, — пожаловался я, нахмурившись.
— Я тоже устала, но я же молчу! Ты должен сегодня поднять правую ногу под углом девяносто градусов, и пока ты этого не сделаешь, отсюда не уйдешь!
— Проведем здесь вместе ночь? — саркастично спросил я.
— Надо будет — проведем, — не поняла сарказма и двусмысленности она. — Работай быстрее.
— А куда мне тогда спешить, — ухмыльнулся я.
— Ах ты мерзкий… — начала она и осеклась. — Мерлин, я же не проверила контрольные работы третьекурсников Пуффендуя. Это все из-за тебя.
— Конечно, кто же еще может быть виноват? Но ладно. Это все значит, что я могу идти?
— Малфой, ты как маленький ребенок, честное слово, — вздохнула она. — Ты сегодня поднимаешь правую ногу, и ни одна контрольная мира не должна тебя от этого отвлечь.
— Но сам же я не справлюсь, — тихо сказал я, глядя на нее снизу вверх.
— Ну так я здесь, чтобы помочь тебе. В чем проблема?
— А контрольные?
— Позже проверю, — махнула она рукой. — Отдохнул? Давай продолжать.
— А хочешь, я тебе помогу с проверкой. Знаний на уровне третьего курса у меня точно хватит.
— Нет, спасибо. Сама справлюсь, — отказалась она, улыбнувшись.
— Почему ты всегда отказываешься от моей помощи? — раздраженно спросил я.
Она сжала губы в тонкую линию, глубоко вздохнув.
— Ладно, если сможешь поднять ногу, как договаривались, контрольные проверяем вместе.
— Грейнджер, ты и мертвого уговоришь, — я закатил глаза.
Следующие полчаса я, сцепив зубы, терпел боль и безжалостность своего временного тренера. Гермиона все всегда делала на совесть, потому и меня она не щадила ни капли. Наконец, я сделал то, что было нужно и, увидев, что все получилось, нервно и немного истерично засмеялся.
— Малфой, есть! — воскликнула Гермиона. — Какой ты молодец! Я тобой просто горжусь.
— Не шути так, — сказал я, резко прекратив смеяться.
— Я серьезно, — заверила она меня, взглянув в глаза. — Учитель радуется успехам своего ученика и гордится им, это нормально.
— Спасибо тебе, — в сердцах сказал я.
— Так будешь говорить, когда встанешь на ноги и пойдешь, а это уже не за горами.
— До конца учебы не успею.