— Возможно, я бы смогла как-то помочь, — неуверенно пожала плечами Гермиона.
— Ты себя слышишь? «Помочь»... Люциусу Малфою? Да все вокруг считают, что он получил по заслугам. Даже я! — мой голос дрогнул на последней фразе. Я поморщился.
— Малфой… — растерянно выдохнула она.
— Уверен, мракоборцы не станут искать того стражника, а не зная, что за заклинание попало в отца, ни один целитель ничем не сможет ему помочь, — меня начало бить мелкой дрожью. — Понимаешь, Грейнджер, мне жаль не его, а маму, на ней лица нет, — я закрыл лицо руками.
— Все наладится, — она снова дотронулась до моего плеча.
— Нет, — отрицательно помотал я головой и посмотрел на нее.
— Возможно, найдется какое-то зелье, которое ему поможет.
— Ты помешана на зельях, — чуть ухмыльнулся я.
— Но ведь для тебя мы нашли зелье. Может быть, и ему подберем, — не сдавалась она.
— «Мы»? Грейнджер, ты себя слышишь? Это ты нашла зелье, практически придумала его.
— И что? Ты мне помогал, ты отлично разбираешься в зельях. Так что принимайся за поиски информации, а я помогу советом, если нужно.
— Не надо быть такой доброй, — с горечью сказал я. — Пока вообще неизвестно, что будет. И давай сейчас закроем эту тему. Я ужасно устал.
— Как хочешь, — пожала она плечами и вздохнула. — Ладно, давай поговорим о твоих тренировках. А что это у тебя с шеей? — спросила она вдруг и машинально потянула руку к ссадинам, которые все еще выделялись на моей бледной коже.
Я перехватил ее руку.
— Ай! — вскрикнула она. Разжав пальцы, я увидел на ее запястье огромный синяк.
— А у тебя что с рукой? — удивился я.
— Да так, в неравной борьбе с нюхлером заработала, — уклончиво ответила она, пряча взгляд. А потом прикусила свою губу и искусственно бодрым тоном продолжила: — На днях здесь в лаборатории оказался. Ты же знаешь, они все блестящее любят, в общем, чуть без ушей не осталась, когда он попытался сережки сорвать. Я от неожиданности его на пол сбросила, ну а он нашел себе объект получше, чем мои сережки, и побежал к нему. А потом оказалось, что взрывное зелье, которое на вон том стеллаже стоит, то есть, стояло, — она указала рукой в направлении шкафов около двери, — обернуто серебристой бумагой... зачем-то. Еле успела обезвредить мерзавца — еще полминуты и не стало бы ни его, ни лаборатории... ни меня, наверное. Хорошо, хоть студентов тут рядом не было, наверняка бы не пострадали, это все перед самым отбоем случилось, а я тебя тут ждала…
— Грейнджер! — я уставился на нее расширенными от страха глазами и, схватив за руки, затряс ее. — Ты хоть понимаешь, что ты несешь? У тебя взрывное зелье просто так на полочке стояло?! Откуда здесь нюхлеру взяться? И как он не разнес здесь все до твоего прихода?!
— Прекрати меня трясти! — возмутилась она, но рук не выдернула. — Не знаю, как он тут оказался. Питер, он как раз зашел тогда за мной, сказал, что я не заметила веревку на двери. Получается, что нюхлер был привязан к дверной ручке, я дверь открыла, он и оказался на свободе.
«Питер»... Я закатил глаза к потолку.
— А зелье?
— Я его туда не ставила. Надеюсь, ты не считаешь, что я полная дура? — разозлилась она. Видимо, я уязвил ее самолюбие, хотя и не собирался.
— Вот что-что, а эпитет «дурра» к тебе не применим, это понимают как твои друзья, так и враги. Я уверен в этом.
— И на том спасибо. Может, отпустишь уже мои руки?
— Прости, — сказал я, разжав пальцы. Гермиона потерла запястья и обиженно отвернулась.
Повисла неловкая пауза, в воздухе просто-таки витало смущение.
— Ну, — нарушил я тишину, — а если ты не ставила туда зелье, откуда оно там взялось?
— Не знаю, — тихо отозвалась она.
— Я вижу в этом всем закономерность. Кто-то хочет тебе навредить или, может, напугать тебя. И что самое странное — Грин во всех трех случаях присутствовал поблизости. Это не совпадение.
— Малфой, не начинай снова! Питер точно к этой истории не причастен. Это просто случайность!
— Да, конечно, — с сарказмом протянул я. — Скажи, а Грин владеет легилименцией или чем-то подобным?
— Не знаю. А почему ты спрашиваешь?
— Ты спрашивала, что за следы у меня на шее. Неделю назад мне снилось, что меня душат, проснулся я вот с этими следами и едва мог дышать. Во сне был и Грин.
— Малфой, ты же знаешь, что легилименция не так работает. Физического ущерба она не причиняет. Может быть, кто-то пошутил над тобой?
— Грейнджер, какие тут шутки, я чуть не сдох! — не сдержался от крика я. — Прости. Когда я проснулся, в комнате все было тихо. Мне кажется, он мог меня мысленно заставить обвить веревку вокруг шеи.