— Что ты задумал, ненормальный? Тебе не нужно ничего мне доказывать! — возмутилась Грейнджер.
— Не указывай мне, что делать! — я был полон решимости, направив палочку на кресло, я переместился к дальней стене лаборатории.
Гермиона тем временем дошла до своего письменного стола и швырнула в одну кучу все пергаменты, лежащие до этого тремя аккуратными стопками.
Тинки явился меньше, чем через минуту, и протянул мне трости с таким видом, будто был уверен, что я его ими сейчас и убью.
— Иди обратно в подсобку, — прорычал я, и Тинки молниеносно кинулся выполнять мои указания.
— Ты бы повежливее был! — прикрикнула Гермиона и пошла следом за эльфом.
— Стой! — рявкнул я, когда она уже была практически у двери в подсобку. — Встань у стены и смотри, — сказав это, я поднялся с кресла, опираясь руками о подлокотники, и схватил прислоненные к нему трости, покачнувшись и чуть не упав.
Гермиона застыла от резких слов и уставилась на меня, безвольно опустив руки.
Опираясь на палочки, я глубоко вздохнул и медленно зашагал в сторону Гермионы. Мне нужно было пересечь всю лабораторию. Каждый шаг давался с большим трудом, руки дрожали от напряжения, мышцы в ногах сильно болели, но я продолжал приближаться к стене, около которой молча стояла Гермиона.
Когда до нее оставалось не больше четырех футов, мне показалось, что я сейчас упаду, потому что силы почти совсем закончились, но, стиснув зубы покрепче, я собрал остатки силы воли в кулак и продолжил делать маленькие шажки.
Гермиона все это время не шевелилась, казалось, даже не дышала. Но когда я оказался в футе от нее, она дернулась и протянула руки мне навстречу. Еще шаг — и я схватился за эти руки, как за последнюю надежду на спасение. Трости с грохотом упали на пол.
— Я смог… Я дошел к тебе... Сам… — с трудом проговорил я, сбивающееся дыхание не давало нормально произнести фразу.
— Какой же ты дурак, — покачала головой Гермиона. В ее глазах стояли слезы.
Внутри меня что-то перевернулось. Я вздрогнул и оперся рукой о стену, второй продолжая держаться за Гермиону, которая сейчас никуда не могла от меня деться. Наклонив голову, я посмотрел в ее полные слез глаза и, медленно приблизившись, поцеловал.
К черту все барьеры и стены!
Ее губы были теплыми, почти горячими, такими мягкими. В какой-то момент мне показалось, что она сразу же оттолкнет меня, но нет, Гермиона, чуть подавшись вперед, робко ответила на поцелуй. Она обвила свободной рукой мою спину, и я вздрогнул от этого нехитрого прикосновения. Мне хотелось бы продолжать целовать ее, углубить поцелуй, прикасаться к ней, прижать ее к себе как можно ближе, но усталость смешалась с захлестнувшими эмоциями, перенапряжение оказалось сильнее желания и заставило меня остановиться. Отстранившись от Гермионы, я взглянул в ее карие глаза. Они блестели, во взгляде читалось замешательство, тепло и что-то еще, что я не мог понять.
— Что ты творишь, Малфой? — прошептала она.
Эти слова подействовали на меня, как ушат холодной воды. Я сильнее оперся рукой о стену — стоять стало еще труднее. Гермиона поняла мое состояние без слов.
— Локомотор кресло, — произнесла она, направив свою волшебную палочку туда, где я оставил свое «средство передвижения». — Все, садись, — она поддержала меня под локоть и помогла опуститься в кресло.
В лаборатории повисла неуютная тишина.
— Грейнджер, я… — пробормотал я, переведя дух и медленно приходя в себя.
Она прошагала к окну и посмотрела куда-то в темноту.
— Да?
— Я… — слов не находилось вообще. —Прости, — я виновато опустил голову. Открыто признаться ей в своих чувствах я не мог никак. Придумать нормальное оправдание… А какое здесь вообще могло быть оправдание? — Просто забудь об этом.
— Не получится, — сказала она после паузы и покачала головой.
— Почему?
— Какой глупый вопрос, — тихо проговорила она, скрестив руки на груди, будто ей было холодно.
«Я — идиот», — мелькнула в голове совсем не новая мысль.
— Я пойду. Если простишь меня и захочешь увидеть, напиши мне записку, — пробормотал я безэмоционально.
Гермиона только вздохнула.
— Пока, — сказал я и переместился за дверь.
* * *
В тишине комнаты я долго всматривался в темноту в надежде, что она подскажет мне ответы на все мои вопросы, но ни единого образа, способного хоть чем-то помочь, не появилось. Я уснул, когда до рассвета оставалось не больше часа.
Глава 29: Статья
Скажи, прошу, простишь ли ты когда-нибудь меня?
Я виноват лишь в том, что честен был с тобой.