— Где она? С ней все в порядке? — вместо ответа спросил я. Впрочем, я еще сам не понимал, могу ли подняться на ноги.
— Да, с ней все хорошо. Она ушла в Больничное крыло узнать о каком-то студенте, который сильно пострадал.
— Алекс, — выдохнул я, вспомнив, как в последний раз я видел его, когда он кинулся защищать Амелию от пламени.
— Не знаю, как его зовут, — пожал плечами Лонгботтом. — С ним была девушка белокурая, такая худенькая, с длинными волосами.
По спине пробежал холодок.
— Точно Алекс, — прошептал я.
— Давай отправимся к мадам Помфри, там все узнаешь, — он подал мне руку, и я схватился за нее, с огромным трудом поднимаясь на ноги.
— Где-то здесь были мои трости, — сказал я, оглядевшись по сторонам.
— Одна сгорела почти до основания, а вторая вот, — он протянул ее мне.
— Спасибо, — пробормотал я.
Опираясь одной рукой о трость, а второй держась за Лонгботтома, я кое-как переставлял ноги, и до лазарета мы шли, казалось, целую вечность.
Внутри царил хаос. Мало того, что все свободные кровати, похоже, были заняты, так в помещении толпилось еще полно студентов, которым требовалась минимальное лечение. Помфри, носящаяся между кроватями как ураган, заметив нас с Лонгботтомом, на ходу бросила:
— Ведите его в мою подсобку, здесь уже не протолкнуться, я сейчас подойду.
Лонгботтом отрывисто кивнул и послушно потащил меня в сторону боковой двери.
Мне никогда не доводилось бывать в этой комнате, но подозреваю, что обычно она выглядела иначе. Сейчас здесь у одной из стен стояла кровать, столик у дверей был завален разнообразными флаконами с зельями, около стеллажей длинным рядом стояли стулья. Мы дошли до кровати, и Лонгботтом помог мне сесть.
— В порядке? — спросил он. — Помощи мадам Помфри дождешься?
— Да, — кивнул я, критически осматривая поврежденную руку. — Спасибо, что помог дойти.
— Пойду поищу Гермиону, — заявил он и ушел, оставив меня одного.
Буквально через две минуты в подсобку влетела бледная Гермиона. На ее кисти виднелся небольшой ожог, около левого виска была ссадина.
— Малфой, почему ты кинулся против потока? — спросила она с порога.
— Я… — от неожиданности я не мог подобрать слов. — Хотел тебе помочь, — выдавил я наконец.
— Нужно было подумать о себе! — повысила она голос. — Я твердо стою на ногах, в отличие от тебя по состоянию на сегодняшний день. Я бы справилась, собственно, я и справилась, только ко всему добавилось еще волнение за тебя. Зачем ты пытаешься быть бесстрашным героем?
— Прикажешь мне быть тихой сволочью, думающей только о себе? — разозлился я.
— Ох, Малфой… — она опустилась на стул, стоявший около кровати. — Не нужно передергивать. Просто твой поступок был необдуманным.
— Да, черт возьми! Хочешь узнать, почему? — хмуро спросил я.
— Мы потом об этом поговорим, — тихо сказала она. — Сейчас такое творится… Алекс в плохом состоянии, — с грустью сказала она.
Я застыл.
— Насколько все плохо?
— Мадам Помфри сделала все, что могла, и вызвала колдомедиков из Мунго. У него спина очень обожжена. Он закрыл собой мисс Дэвидсон. Она, кстати, тоже не в лучшем состоянии, у нее шок и истерика.
— Где она? — сказал я, хватаясь за трость.
— Ты там не поможешь, тебе и самому нужна помощь. С ней все будет в порядке. И с Алексом тоже, я надеюсь.
В помещение заглянул хмурый Поттер. Выглядел он не лучшим образом.
— Гермиона, не видела мадам Помфри?
— Где-то здесь, она очень занята. Что случилось? Кому еще нужна помощь?
— Мистеру Райту, он не в себе. Мы собирались допросить его в кабинете директора, но парень невменяем. Нужно, чтобы мадам Помфри помогла привести его в чувство.
— Идем ее поищем, здесь еще Малфою нужно обработать рану на руке, — Гермиона поднялась со стула. — Джинни в порядке?
— Да, к счастью. Они с Роном и Джорджем уехали домой...
Дальше их разговора я не слышал, они вышли за дверь. Я лег на кровать и прислушался к ощущениям в теле. Кроме руки, которая болела и сильно пекла, я ощущал тянущую боль в ноге, а в остальном все было вроде бы в порядке. Сейчас постепенно начинало приходить осознание всего, что произошло. Райт напал на Поттера, я не понимал, зачем ему это понадобилось. Но главное было другое. Я понял, что из-за выходки моего ненормального соседа по комнате могли погибнуть люди. Много людей, ведь я видел, что собой представляет Адское пламя в действии, еще тогда, четыре года назад. И я с ужасом подумал о том, что было бы, если бы Гермионы не стало. Или бы я исчез, так и не сказав ей того, что хотел. Как она не понимала причин моего рывка к ней? Вдруг все те слова, которые говорил мне Алекс, увиделись мне в новом свете, и я понял, что должен был ей все рассказать, вне зависимости от того, взаимны ли мои чувства или нет.