Утром, уставший и раздраженный, я выпил положенные мне зелья, возмущаясь, что Помфри запрещала мне их пить, а теперь сама же заставляет, на что она ответила, что только ей можно определять исключения, а для меня это правило все еще действует. Осмотрев меня, она сказала, что делать в Больничном крыле мне больше нечего, и разрешила уходить.
— А как там Алекс Митчелл? — спросил я напоследок.
— Через неделю-полторы будет бегать, — улыбнулась Помфри. — Мы вовремя отреагировали, так что после ожогов даже следов не останется. Спасибо целителям из Мунго, они привезли редкие зелья, которых у меня не было. Правда стоили они Хогвартсу немало, но здоровье студентов — это самое главное, — она внимательно перебирала на полках какие-то флаконы.
— Значит, и за мое лечение тогда, когда я с обезболивающим переборщил, тоже директор Макгонагалл заплатила? — спросил я.
— Нет, за вас колдомедикам тогда Гермио… ой, — осеклась она и нахмурилась. — Я не знаю точно, это было так давно.
— Ясно, — отрывисто кивнул я. Значит, Гермионе я обязан и тем моим спасением. — Могу я Митчелла проведать?
— Через несколько дней наговоритесь, пусть отдыхает, — вздохнула Помфри. — Я и так от него мисс Дэвидсон отогнать не могу.
— Хорошо, я понял, — сказал я и, взяв трости, не спеша направился к выходу, хотя сейчас очень был бы рад встрече с другом.
Выйдя за дверь лазарета, я столкнулся с Гермионой. Она нервно скрестила руки на груди и бросила на меня изучающий взгляд.
— Как ты? — спросила она тихо.
— Спасибо, хорошо, — ответил я. — Помфри меня уже отпустила.
— А я шла тебя проведать.
— Считай, что проведала, — хмыкнул я.
— Еще злишься на меня? Возможно, я вчера была немного резковата и…
— «Резковата»? Грейнджер, забудь. Я много думал вчера. Все так, как должно быть. Извини, я спешу на завтрак, — я отвернулся и попытался уйти.
Гермиона схватила меня за локоть.
— Постой и выслушай меня, — попросила она.
— Не надо. Все сказано. Кстати, я благодарен тебе за тренировки и вообще за все, а теперь я смогу справиться со всем сам.
— В каком смысле? — она округлила глаза в удивлении, будто я ее сейчас ударил.
— Да, и еще, деньги, которые ты заплатила колдомедикам, когда я сглупил с обезболивающим, я тебе верну, как только смогу.
— Малфой, — устало протянула она, нахмурив брови.
— Спасибо тебе, — бросил я и, высвободив локоть из ее пальцев, пошел по коридору.
Она позвала меня еще несколько раз, но я не стал оборачиваться.
* * *
Директор Макгонагалл объявила всем, что Райт, по вине которого в Хогвартсе произошел чудовищный несчастный случай, серьезно болен и будет проходить долгосрочное лечение в больнице Святого Мунго. Также она сказала, что с бывшей профессора Куппер сняли обвинения в намеренном причинении вреда студентам Хогвартса, но запретили впредь занимать преподавательские должности где бы то ни было. Профессор Грин, по словам директора, был так любезен, что согласился остаться преподавателем ЗоТИ до конца учебного года, потому что всей душой проникся теплыми чувствами к Хогвартсу и его ученикам. Я же знал, что Грину просто нужно было присматривать за замком и Гермионой, потому что дядю Хэролда так пока и не поймали, и никто не знал, чего от него можно ожидать.
Через неделю Алекс вышел из Больничного крыла, Амелия не отходила от него ни на шаг, и мы втроем с головой окунулись в учебу, потому что до экзаменов оставалось меньше месяца. Преподаватели заваливали нас информацией, необходимой для успешной сдачи ЖАБА, и от ее количества раскалывалась голова.
Тренировался я сам, у себя в комнате, благо теперь я снова жил в ней один, и никто не тревожил и не смущал меня косыми взглядами. Тинки смотрел на меня тоскливыми глазами, когда я отказывался от его помощи, ведь я уже научился справляться в одиночку, и тихо жаловался, что давно не видел «добрую мисс Гермиону». Я тоже ее редко видел — только на занятиях по трансфигурации, и то старался свести наши диалоги к неизбежному минимуму. По ночам мне снился Уизли, спасающий от меня Гермиону, а его слова, сказанные тогда в Больничном крыле, постоянно звучали у меня в голове.
Май пролетел почти как одно мгновение. Весна подошла к концу, вместе с ней для меня закончилось почти все. История с Райтом прояснилась, скоро должно было завершиться мое обучение в Хогварсте, а Гермиона снова стала совсем чужой.
Время было неумолимо, оно двигалось вперед, превращая все самое важное для меня в бесплотные воспоминания. А впереди ждала только холодная неизвестность.