Мы с Алексом переглянулись, пожали плечами, и он ушел на арифмантику, а мне нужно было направляться на трансфигурацию.
Грейнджер сегодня тоже была сама не своя. Все занятие она задумчиво смотрела в окно, пока мы писали очередную проверочную работу. Студенты уже привыкли к этому, она устраивала нам письменные контрольные почти на каждом занятии, но всегда строго следила за выполнением работы. Я хотел спросить ее после урока, что с ней не так, но в итоге решил, что это не лучшая идея. Однако образ ее озадаченного лица еще долго не покидал меня.
В библиотеке я появился в полпятого, Алекс и Дэвидсон уже были там. Дэвидсон пробурчала что-то про то, что воспитанные люди приходят вовремя, но я проигнорировал ее слова. Мы принялись искать нужную информацию, что благодаря Алексу заняло не так много времени, потому что в этом равных ему не было.
Общее дело сближает, так что через час Амелия перестала бурчать, и мы уже неплохо общались между собой, кроме того, через два часа у нас уже было готово десять дюймов эссе. Кстати, выяснилось, что мой почерк лучше и крупнее, чем у Амелии, так что писать пришлось именно мне. Впрочем, я не возражал.
Пока я переписывал очередной отрывок книги под названием «Оборотни: люди или звери? Что делать волшебнику среди стаи?», Алекс и Амелия начали спорить о происхождении дементоров. А после того, как они надоели шумной беседой не только мне, но и мадам Пинс, которая пригрозила, что выгонит их, я не выдержал и сказал:
— Предлагаю вам, ребята, сменить тему и обсудить что-нибудь другое, причем лучше в письменном виде, так вы не помешали бы никому, а главное — мне.
Дэвидсон смерила меня испепеляющим взглядом и сказала Алексу:
— Давай от него избавимся. Он не хочет задумываться о происхождении вещей, а значит, все равно ничего не понимает в наших разговорах.
Алекс захихикал.
— Я не могу так поступить. Он обещал помочь мне с эссе по зельям. В них он понимает лучше нас с тобой. Видела, как Слизнорт поет ему дифирамбы? Возможно, всем его подопечным полагается талант к зельеварению.
Амелия фыркнула.
— Сомневаюсь, что причина в декане в данном случае. Просто ему повезло.
— Тогда и нам просто повезло — в другом. Не навешивай ярлыки на него, ладно? То, что он не любит книги настолько сильно, как мы с тобой, еще не делает его хуже. Как, впрочем, и лучше, — поучительно сказал Алекс.
— Эй, я вообще-то здесь сижу и все слышу! Хватит обсуждать меня! — возмутился я.
— Не отвлекайся, Малфой, — прошептала Амелия и повернулась к Алексу: — Ладно, он не плохой, и все такое. Но лично я зелья не очень люблю. Я фанат трансфигурации и арифмантики, ну и чар, пожалуй.
— Я тоже! — воскликнул Алекс, чем заработал еще один суровый предупреждающий взгляд мадам Пинс. — Чары — моя стихия, — прошептал он. — Ты читала «Книгу всевозможных заклинаний для воды и ее производных»? Сколько там интереснейших и сложнейших действий с водной стихией описано! Жаль, что мы не изучаем ее в рамках школьной программы.
— Конечно, читала! — воодушевленно ответила Амелия. — И ты прав, интереснейшая и полезнейшая книга. А ты читал «Вестник силы» про составляющие волшебной палочки и их влияние на силу мага?
— Читал, но не со всем там согласен. Слишком уж сильно книга обобщает свойства сердцевины для палочек. На самом деле все более тонко и сложно.
— Возможно, — нехотя согласилась она, — но зато про древесину там все абсолютно правильно.
— Я бы не сказал, — возразил Алекс, — важно не то, из чего сделана палочка, а прежде всего потенциал самого волшебника.
— Я вам не сильно мешаю? — пробурчал я, нарочито недовольно отодвинув эссе.
— Не особо, можешь оставаться, — съязвила Амелия. — Малфой, а ты читал эту книгу? Вот скажи, из чего твоя волшебная палочка?
— Не читал, — сказал я. — И я понятия не имею, из чего сделана моя палочка. Я не сам выбирал ее.
— То есть ты хочешь сказать, что палочка тебя не выбирала? — удивленно спросила Амелия.
— Нет, я в тот момент был несколько занят, — вздохнув, проворчал я.
Они с Алексом переглянулись. Я уже начал чувствовать себя третьим лишним.
— Драко, а ты был сильным волшебником тогда… — Алекс замялся, подбирая слова, но я уже понял, что он имел в виду. — Ну, до того, как ты покинул учебу?
— Не знаю, — пожал я плечами, — но явно был лучше, чем сейчас.
— А может, ты такой слабый из-за волшебной палочки? — неуверенно спросила Дэвидсон.
— Не знаю, — ответил я и нахмурился. — Хватит меня обсуждать, я вам не подопытный кролик.
— Ты мне не нравишься, Малфой, — сказала она. — Но мой исследовательский интерес пересиливает неприязнь. Ты должен узнать, из чего твоя палочка и, возможно, попробовать сменить ее на другую.